— Боюсь, это не так, — слегка
побледнев, произнесла княгиня. — В тот день, о котором я хочу
рассказать, вы были… — Она нахмурилась, пытаясь подобрать нужное
слово, и по ее красивому лицу прошла судорога. — Вы спали, Ваше
Величество, — наконец произнесла она. — Спали будто бы наяву. Миэль
заставлял вас ходить по краю стены, когда мы с вашим братом
поднялись на башню. — Видя, что Лирамель молчит, Дарита
приободрилась. — Князь сказал, что испробовал все, что мог. Он
открыл Карлу сны, которые вы видели, а затем спросил, для чего он
растил вас, как овечку на заклание, и как мог видеть ваше будущее,
если не являлся по праву рождения Главой Рода. — Переведя дыхание,
княгиня нервно сглотнула. — Миэль стер ваши воспоминания, оставив
только детство, и велел Карлу убить вас, заметив, что если таково
его видение, он должен его исполнить...
— Хватит! — грубовато оборвала ее
Лирамель и отвернулась. Упрятанные в самые дальние, самые темные
уголки души воспоминания с хохотом вырывались наружу. Во рту
пересохло. Пережитые годы и столетия, тысячи пройденных путей,
десятки тысяч выборов и бесконечное «нет», которое она говорила —
все это разом нахлынуло, едва не вывернув душу наизнанку.
В наступившей тишине было слышно
только ее тяжелое прерывистое дыхание. Сосредоточившись на мысках
своих сапог, Лирамель изо всех сил пыталась успокоиться и выровнять
сердечный ритм. Лишиться чувств здесь, при Дарите, обнаружить свою
слабость значило признать обоснованность ее подозрений. Для Карла
это было слишком опасно.
— Вы думаете, княгиня… — прошептала
она, боясь говорить в полный голос. — Вы полагаете, верно, что я
могла это забыть?
— Но…
— Так вот, я помню. И вас, стоявшую
позади брата, и Миэля, успевшего поймать его занесенную руку… Я не
забыла ничего. И не забуду. Ни одного сна, что ваш князь насылал на
меня, ни одной раны, которую нанес. Я никогда не бежала и не стану
бежать от своего прошлого. Оно мне слишком дорого. Любое. — Облизав
выступившую на губе кровь, Лирамель немного помолчала, собираясь с
мыслями, а затем повернулась и взглянула на Дариту. — Все, что
делал, делает или сделает мой брат, отвечает интересам Королевства
и моего народа. Это следует знать и вам, и Кристиану. И это —
единственное, что интересует меня. Настоятельно попрошу вас не
тревожить его подобными напоминаниями или подозрениями и не
говорить… Ничего не говорить. Любое зло, направленное против Карла,
я буду воспринимать как личное оскорбление. — Прочтя страх и
удивление в ее глазах, Лирамель взяла себя в руки и чуть мягче
добавила: — Повторяю: я ценю ваше внимание и заботу. Тревога ваша
понятна, потому предлагаю просто забыть этот разговор. У нас есть
более насущные темы… — Потянувшись к ручке, Лирамель распахнула
окно и вдохнула. В воздухе уже чувствовалось дыхание
приближающегося дождя. — Мы с вами однажды уже предотвратили
страшную бурю, Дэру… Боюсь, придется сделать это снова. И надеюсь,
в последний раз. Вы понимаете, о чем я?