Высокие надстройки на носу и корме, грот с бизанью, и
расположенный между ними кабестан, с идущими от него под палубу
тягами на л’хассы. Разве что бизань несла косые паруса, но так тоже
бывает достаточно часто. Вот в ее сторону я и ткнул пальцем, потому
что капитанская каюта должна находиться за ней – в кормовой
надстройке.
– И кто им интересуется? – вальяжно поднимаясь на ноги,
поинтересовался один из матросов, бородатый здоровяк, до этого
сидевший в обнимку сразу с двумя девицами, ткани со всей одежды
которых едва ли хватило бы приличной женщине на одну юбку.
Я поморщился: такого мощного перегара за каких-то пару дней
беспробудной пьянки ни за что не добиться, тут необходима неделя,
две. Его качнуло в мою сторону, и в следующий миг он уже летел к
борту, хотя, как мне показалось, Аделард едва задел его плечом.
– Капитан у себя? – повторил я, обводя всех взглядом, причем
стараясь каждому заглянуть в глаза.
Возможно, все они в душе добрейшие люди, и если долго бить
палкой, то их доброта и наружу вылезет, но сейчас им спуску давать
было нельзя. Ответил самый молодой из них, почти мальчишка,
обнимавший свою красотку с таким видом, как будто умрет, но мне ее
не отдаст:
– Да, господин.
Я развернулся и пошел по направлению к капитанской каюте,
помахивая свернутой в трубку картой, на которой собирался нанести
опасные места.
Уже у самых дверей бросил через плечо Ларду с Родом:
– Останетесь здесь.
Все-таки вваливаться в чужую каюту с людьми, выглядевшими
настоящими головорезами, не очень вежливо – не долги выбивать
пришел. Коротко стукнув, потянул дверь на себя и, убедившись, что
она поддалась, усмехнулся:
«Не очень удобно получится, если войду не в самый подходящий
момент, застав хозяина валяющимся на постели в объятьях обнаженной
красотки. Понятно, что в каюту капитана никто без разрешения не
войдет, и все-таки мог бы и закрыть ее на задвижку. Хотя, возможно,
он просто спит пьяный, и тогда вообще никакого разговора не
получится».
К моему удивлению, капитан сидел за столом и читал какую-то
книгу. На звук открываемой двери он, не отрываясь от нее,
спросил:
– Что там за шум на палубе?
Затем все же поднял голову и, посмотрев на меня, изумленно
воскликнул:
– Люк!
– Адеберт!
В моем голосе изумления было нисколько не меньше.
Вот кого уж точно я не ожидал увидеть, так это Адеберта Кеннета,
давнего моего знакомого. Да что знакомого: лучшего друга, а у меня
их не так много, друзей. В последний раз я видел Адеберта года три
назад. Затем он надолго пропал из виду, и мне только удалось
узнать, что он, приобретя корабль в собственность, куда-то исчез. И
вдруг такая неожиданная встреча! Воистину, мне повезло. Стоило
только жалеть о том, что я не поинтересовался именем капитана
«Мантельского удальца» еще у губернатора.