Ну да ладно, слишком мало я пока знаю о местной жизни, чтобы
сделать правильные выводы.
– Что было дальше? – поинтересовался я, глядя на то, как в небе
образуется новый воздушный поток. Если он наберет достаточную силу,
мы сможем им воспользоваться, что избавит нас от многих лишних
движений.
– Дальше? – Гастиль проследил за моим взглядом, затем взглянул
на палубу, где расположились его люди. – Дальше все произошло
настолько неожиданно, что повторись все сначала, изменить ничего бы
не получилось. Когда альвендийский корабль внезапно показался из-за
вершины горы, он шел нам навстречу, строго против ветра, и на его
голых мачтах не имелось ни единого паруса. Представляете, против
ветра! Без парусов! Уже наступила ночь, но ошибиться мы не могли –
на фоне звездного неба все было видно отлично. Капитан Амачинель,
видя, что корабль идет прямо на нас, приказал сигналить вспышками,
одновременно уходя в сторону и резко снижая высоту. Мы рисковали –
л’хассы могли не выдержать такого издевательства, а что следует за
этим, вы и сам знаете хорошо.
– Знаю, – кивнул я.
– И когда мы уже были уверены, что нам удалось уклониться от
атаки, альвендиец снизился настолько быстро, что не оставил никаких
шансов.
Гастиль посмотрел на дно чашки, затем на уже опустевший
кофейник.
– Что было потом, представить легко. Альвендиец лег на «Фелиппу»
всем своим весом и ее наклонило так, что часть людей сразу же
выпала за борт. Мне самому удалось удержаться только чудом.
Навигатор погибшей «Красавицы Фелиппы» вздрогнул всем телом,
вероятно вспоминая полные ужаса вопли людей, падающих к земле
навстречу своей смерти. Или заново пережив те мгновения, когда
вместе с ними едва не выпал сам.
– Грот-мачта треснула пополам, и наше счастье, что рухнула она в
другую сторону, выпрямив корабль. Невероятно, но Амачинель сумел
посадить корабль. Мы сразу бросились в джунгли, глядя на то, как
альвендийцы спускаются, чтобы поживиться тем, что осталось от
нашего корабля. Я видел, спрятавшись в кустарнике, как они
высаживают своих людей. К утру умер капитан Амачинель, вероятно, у
него не выдержало сердце.
«Ну да, многие из капитанов рано или поздно уходят на тот свет
именно так. И в этом нет ничего удивительного: сердца у них
изнашиваются от постоянного напряжения. Как л’хассы».