Нет, вопрос был в другом – одни люди хотели работать, другие не хотели. Может, те другие не нашли подходящей для себя профессии?
Цезарь, вернувшись с прогулки, сразу отправился в дальний угол сада и теперь наполнял воздух систематическим лаем, наверно, вороны в его отсутствие обнаглели.
Нравился ли ему его труд?
Эрвин не знал этого, но ему казалось, что и над этим вопросом стоит поразмыслить. Расставив консервы на полке, он проковылял в свою комнату, снял протез, лег на железную кровать и потянулся за блокнотом.
День прошел спокойно, в умеренном темпе, Эрвин поработал, сходил поплавать, пообедал, сварив картошку и открыв первую жестянку консервов, передохнул, а когда настали сумерки, решил пойти посмотреть на закат. Его отпуск имел один, но большой недостаток – в доме не было книг. Раньше Эрвин с Контрой коротали время, беседуя или читая друг другу стихи, но заниматься декламацией одному…
Незнакомки он так и не встретил, во время второго купания пляж также оставался пуст, и Эрвин снова подумал с тревогой, что, наверно, она уехала.
Но теперь, едва поднявшись на железнодорожное полотно, он сразу увидел, что кто-то сидит на гальке, недалеко от моря, и по ее позе, по тому, как она обхватила колени руками, Эрвин понял, что это Незнакомка.
Медленно, очень медленно, даже для инвалида он приблизился, не зная, как поступить дальше – с одной стороны, было странно и даже невежливо устроиться в стороне, с другой – а что, если Незнакомке хочется побыть одной?
Его колебания решила она сама: повернув на звук шагов голову, она больше не сводила взгляда с Эрвина, из чего можно было сделать вывод, что его присутствие не является нежеланным.
– Я уж думал, что вы уехали, – сказал Эрвин, подойдя к ней вплотную.
– Я ездила в Сочи.
– За продуктами?
– Нет, звонить домой.
Эрвин почувствовал разочарование – конечно, как он сразу не догадался, наверняка Незнакомка замужем, у нее муж и дети, а она отдыхала одна потому, что отпуск ей дали только сейчас.
Он уже хотел проститься и поковылять дальше, но Незнакомка показала на место рядом с собой и сказала:
– Да сядьте же, скоро закат, пропустите.
Эрвин послушно опустился на камни – послушно и неуклюже, потому что с протезом все движения такого рода были неудобны.
Какое-то время они молча смотрели, как красный огненный шар медленно погружается в море.