– Они снаружи? А если мы выйдем, они нас убьют? А если они сюда вломятся?
– Смолкни! – рявкнул Мирослав.
Двое в черных дублетах[10], шляпах и плащах как влитые восседали на мускулистых черных конях. Низко свисающие ветви деревьев делали их почти неразличимыми в темной румынской ночи.
– Слышь, командир, – прошептал один, огромный и кряжистый, как валун в степи, зыркнув исподлобья маленькими раскосыми глазками. – Видно, этим доходягам заморским карачун пришел. – Он мотнул головой в сторону узких окон, в которых, как по мановению волшебной палочки, пропал весь свет.
– Видно, – мрачно ответил высокий худой мужчина.
– Так чего мы ждем? Кроме нас, теперь дело кончать некому.
– Ждем, пока выйдут.
– Так ведь они и до утра могут там сидеть.
– Могут и до следующей ночи, но мы все равно туда не пойдем, – отрезал командир. – Любой, кто сунется в этот дом, считай, покойник.
– Да ладно, не таких обламывали. Тоже мне…
– Таких тебе встречать еще не приходилось. А уж тем более обламывать, – в голосе худого человека послышалась усталая обреченность. – У князя Андрея под началом целая волчья стая. Этот из них далеко не последний. В доме нам его не взять. Надо ждать, пока выйдет.
– А может, выкурить их? – спросил мускулистый мужчина, почесывая бычий загривок.
– Факел на крышу? – Командир внимательно оглядел дом от фундамента до кованой стрелки флюгера на печной трубе. – Не займется, а если и займется, то народ из деревни прибежит. Одно дело – оборотня бояться, – он снова улыбнулся, вспоминая, как они парой нехитрых трюков до полусмерти запугали легковерных крестьян. – А другое – когда родимый трактир горит. В окна забрасывать – легко на пулю нарваться. А вот если… Я велел тебе пару картузов с порохом в седельную сумку кинуть? Сделал?
– Дядька Мирослав, ползут вроде.
Тот в ответ только кивнул. Медленно поводя головой, он прислушивался к тому, как вдоль стены крадется человек, что-то укладывает под угол дома, чиркает кресалом.
– Прячься! – крикнул воин и распластался на полу.
Ноги сами развернули юношу и понесли в дальний конец зала, под лестницу. За его спиной расцвел огненный цветок. Мимо головы полетела острая каменная крошка и горящие доски. Потом его настигла мягкая горячая рука взрывной волны, нежно подняла в воздух, медленно пронесла над столами и лавками, над связанными людьми и с размаху приложила головой и плечами о стену. По барабанным перепонкам молотом ударил грохот взрыва.