Так что было ещё непонятно, что именно потребует боярич за свою
помощь, но Людмила Игоревна Бельская точно знала, что хуже не
будет. В конце концов молодой Белоусов – дворянин, а значит ей не
придётся идти против законов чести, отрабатывая сей долг. Что
характерно, мысль о поступках противоправных её никак не
взволновала. До суда ещё дожить нужно, а вот презрение света –
достанет даже в самой глуши.
- Здеся матушка! – Заполошно вбежавшая в малую гостиную пожилая,
широколицая, по-деревенски крепко сбитая служанка в сером платье и
белом переднике, быстро поклонилась и выпрямилась, преданно глядя
на хозяйку широко раскрытыми глазами. – Како вы и сказывали, токма
явится господин Белоусов, и значит я сразу же вас кликать…
- Спасибо Анфиса. – Княгиня кивнула, и встав в кушетки
посмотрелась в ростовое зеркало на стене проверяя как сидит платье
и не сбилась ли косметика на вполне ещё моложавом лице, когда-то
первой московской красавицы. – Проводи гостя в большую гостиную, да
вели чай нести.
- Уже матушка – голубушка. – Служанка истово закивала головой. -
Уже велела, как тока завидела его ахтомобиль. А то, как же.
Приметная такая коляска-то. Большая, белая, да герб такой. С
кораблём да с пистолями… - Служанка смущённо улыбнулась и понизила
голос по-деревенски прикрыв рот от срама рукой. - А сам-то
красавчик писанный, словно с картинки. Такого враз не забудешь…
Покрутившись у зеркала, княгиня вдруг поймала себя на мысли, что
хочет выглядеть привлекательно для этого молодого льва. «Вот ведь.
Пятый десяток уже, а всё туда же.» Она усмехнулась и подмигнув
своему отражению решительно пошла вперёд, распахивая двустворчатые
двери перед собой двумя руками, словно раздвигая льдины.
- Николай Александрович. Сердечно рада вас видеть, у себя в
гостях. – Княгиня радушно улыбнулась и держа спину прямой словно
натянутая струна, подойдя ближе подала руку для поцелуя. – Сейчас
принесут чаю, но может, приказать подать завтрак или чего
посущественнее? Я вижу на вашем лице следы бессонной ночи…
- Рад нашей новой встрече, княгиня. – Белоусов коротко, на
военный манер поклонился, и легко коснувшись губами самых кончиков
пальцев, что означало глубокое почтение, твёрдо посмотрел в глаза
Бельской. – Но если позволите я сразу о самом важном. – Он едва
заметно улыбнулся и чуть поклонился словно прося прощение за
торопливость. - Спешу сообщить, что досадное происшествие, так
огорчившее ваше сиятельство, благополучно разрешено. Я привёз
долговые расписки и деньги, что оставил в игорном доме ваш сын. К
сожалению, человек, ставший причиной вашего расстройства, никак не
сможет принести извинения лично, но могу вас твёрдо заверить, что
перед смертью он горячо раскаивался и просил, замолвить за него
словечко перед господом нашим и перед вами.