Никто не говорил нам, что мы пленники, поэтому можно было считать себя гостями галактического масштаба и требовать соответствующего отношения.
Господин президент замер перед стеклом с открытым ртом. Рыба из свиты плавниками помогла прикрыть его. Видимо, президент был уже не молод.
– Разумеется. Я отдам распоряжение рассмотреть вашу просьбу. – Заговорил президент рыбного царства после того, как ему вправили челюсть.
– Спасибо. Мы надеемся, что в атласе планет-претендентов напротив вашей будут стоять только положительные оценки. – Я снова поклонился, возомнив себя дворцовым интриганом.
– Каком атласе? – Переспросил президент. Кажется, он только сейчас начал понимать галактический размер ситуации.
– Таком, в котором занесены все планеты, претендующие на вхождение в Лигу Наций. – В голове моей была какая-то историческая каша, смешанная с фантастическими предположениями.
– Конечно, конечно. Мы всеми силами будем стремиться.
Президент махнул хвостом и исчез в мутной воде, не попрощавшись. У меня остался осадок, будто испортил важной персоне планы. А какие у него могли быть планы? Думаю, вполне прозаические, убрать конкурента на планете и единолично править ей. Нужен ли был ему выдуманный галактический союз? Думаю, нет. Никакие надзоры извне после победы в планы президента не входили.
– Очень хочется верить, что мы сбежим раньше, чем нас прикончат. – Произнес змей.
– С чего такой пессимизм? – Поинтересовалась Ляу.
– С того, что такие существа, как мы с вами, и даже этот карась над карасями, считаем, что мы можем творить зло, а те, кто умнее нас, ну никак не могут, потому что зло, это плохо. Они прикончат нас в надежде, что им простят. А мы, то есть, те, кто якобы стоят за нами, решим, что планету еще рано приглашать в галактический союз и свалим, предоставив им технологии для быстрого роста.
– Ну, да, для роста. Известно, что они их применят только для преимущества в войне. – Решил я. – Нам остается только делать хорошую мину при плохой игре, тянуть время и верить, что подвернется шанс для побега.
– Еще три дня назад я считала, что моя жизнь, такая драгоценная штука. – Вздохнула кошка.
Я по привычке почесал ей за ухом, а она принялась мурлыкать. Мы спохватились, когда поняли, что такие вещи люди не делают без должной причины или доверия.