Ну и разумеется, я не мог не
заинтересоваться “ЭйАй”, искусственным интеллектом. Впрочем, как и
со многими другими новшествами этого мира, меня не ждало ничего
принципиально нового: под термином “искин” здесь понималась
продвинутая система автоматизированного принятия решений — и всё.
Никакой искусственной личности и уж тем более —
искусственного разума, как у Зэты и других синтетиков
из Японии.
Хотя, как мне кажется, до первых
условно разумных компьютеров собственного изготовления этому миру
не так уж далеко осталось — те же ИИ вроде интернет-помощника не
только спокойно могли поддерживать диалог на произвольную тему, но
и отличали разговорные фразы от свободно сформулированных
команд. Не каждая собака на такое способна, например — а уж собаки
очень и очень неглупые существа, уступающие в показателях среднего
интеллекта лишь китообразным и слонам.
* * *
Собирать из каюты мне было особо
нечего — японская школьная форма так и осталась в палате в
госпитале, как и рабочая одежда, цивильная была сейчас на мне и
кое-что в “желудке” Фаи, а свои шмотки для выездов Отряда я
собственноручно сжёг. Все документы (кроме американского ID,
который мог потребоваться уже в порту), флешка с бэкапом памяти и
архивом Зэты, полное собрание тетрадок “Наставления” и
энергетический щит тоже “оттягивали” пространственный карман. В
итоге, пока остальные пассажиры срочно запихивали в чемоданы на
колёсиках и прочие баулы разбросанное по каютам добро, я мог
спокойно наблюдать за манёврами нашего судна уже непосредственно в
самом порту и швартовкой. Ну и город, теперь уже вблизи, наконец
рассмотрел.
Ну, что сказать? Сан-Франциско — это
деловой центр с плотно стоящими небоскрёбами, куча портовых складов
и просто контейнеры в несколько этажей друг на друге и…
“одноэтажная америка” до горизонта. Этакая забавная смесь
захолустья, большого города и чего-то среднего между ними, живо
напомнившая мне… тот квартал Токио, где располагался офис
“Дредноута”! Архитектура вроде и другая совсем, но дома тоже встык
боками, с редкими узкими проходами между ними.
Что, пожалуй, сильно выбивалось из
привычного мне городского пейзажа кроме летающих машин и дронов —
трёхмерные вывески, спроецированные прямо в воздухе. Правда, сложно
было не заметить, что их размер и высота “подвески” строго
регламентировались — небо надписи не застилали и перепутать, к
какому заведению относился тот или иной “ярлык”, при всём желании
не получилось бы.