В других обстоятельствах бояться встречи с мишкой у Ивана не было ни малейшей причины. Медведь, сам по себе, зверь достаточно трусливый, и с человеком без нужды связываться не станет. Но сейчас во взгляде немигающих мишкиных глаз опытный охотник прочёл, что смотрит зверь не просто так – может и прыгнуть.
Карабин у Ивана висел на плече стволом вниз, и, самое главное, он никак не мог вспомнить, на предохранителе оружие или нет. Помнил, как аккуратно засыпал в дуло точно отмеренный на весах пороховой заряд, как забивал шомполом круглую свинцовую пулю, доставал из пачки и одевал на запальный стержень выписанный из Англии колпачок. А вот поставил ли потом оружие на предохранитель – вылетело из головы начисто.
Стараясь не делать резких движений, Иван опустил левую руку, отвёл назад, сжал пальцами цевьё. Секунды тянулись как в дурном сне, и страшно было представить, что и дальше всё могло пойти, как в том же сне: когда жмёшь на спуск, а выстрела нет. И ещё вопрос. Что лучше – резко шагнуть вперёд – вдруг зверь испугается, или, наоборот, медленно отступить, как от кобры, не раздражая хищника? Инстинктивно Иван выбрал третье решение. Он резко отпрыгнул назад, одновременно вскидывая штуцер.
И мишка прыгнул тоже – будто этого и ждал. В чудовищно мощном броске, сопровождаемом оглушительным рыком, зверь пересёк почти всё разделявшее их с человеком пространство. Но чуть-чуть ему всё же не хватило. Огромная туша приземлилась метрах в трёх от Ивана, на секунду замерла, готовясь к новому, последнему для жертвы, прыжку, и тут же раздался грохот выстрела.
У Ивана был всего один шанс – стрелять нужно было обязательно в голову – и он его не упустил. Выпущенная в упор из нарезного штуцера пятидесятиграммовая пуля обладает поистине чудовищной силой. Зверь взвыл ещё раз, теперь уже мучительно жалобно, как котёнок, прихваченный дверью, согнулся в дугу, потом резко выпрямился и издох.
Домой Иван вернулся под вечер и в самом благостном расположении духа. День прошёл просто чудесно, а завершался ещё лучше. Показавшееся после обеда неяркое осеннее солнышко приятно грело спину и создавало удивительно уютное ощущение некоторого даже потустороннего умиротворения, какое порой посещает лишь в глухом лесу да, пожалуй, в сонном забытом паломниками монастыре.