Григорьев тоже не остался в стороне. И хотя личного участия в деле он практически не принимал – работа связывала его по рукам и ногам, – тем не менее пользу приносил громадную. В редкие и непродолжительные визиты он буквально нашпиговывал меня всякого рода информацией, среди которой имелась статистика, результаты всевозможных опросов и социологических исследований, которые, собственно, и подтолкнули его заняться данной темой. Не знаю (да, если честно, и не хочу знать) его источников, но все, что происходило далее, и прямо, и косвенно ее подтвердило.
Другим видом информации было его практически энциклопедическое знание биографии и трудов Сталина. Григорьев не только снабжал меня ссылками на книги и статьи, но и безудержно сыпал цитатами, которые, казалось, знал на память. Эта вторая категория информации натолкнула меня на мысль о, так сказать, программной части нашего предприятия. В электричке народ всего-навсего клюнул на мою спонтанную, неподготовленную речь. Что-что, а уж выступать на публику я умел в совершенстве: многочисленные судебные заседания даром для меня не прошли. Но в масштабах страны такая тактика явно не годилась. Нам требовалась мощная рекламная акция и широкое освещение в СМИ. Под это еще предстояло разработать проект самого музея и его наполнения. Все нужно было делать правдиво, добротно, быстро, чтобы нам верили и воспринимали нас всерьез. Вскоре я столкнулся с банальной нехваткой времени, преодолеть которую в одиночку мне представлялось невозможным.
Как только проблема стала для меня очевидной, я подошел с ней к Григорьеву. Он выслушал со своим всегдашним беззаботным видом и спокойненько выдал:
– А кто же вам мешает нанять помощника?
Больше он ничего не сказал, а собрался и ушел по своим делам.
Я принялся соображать, кого можно привлечь. Вся моя карьера была построена на основе одного принципа – доверяй только себе. Повсеместно ему следуя, я собирал вокруг себя хороших исполнителей, не обремененных способностью к глубокому самостоятельному анализу и прочим вредным вольнодумствам. Сейчас такой метод не годился. Мне было необходимо не просто избавиться от рутины, а заиметь надежного компаньона. Это было гораздо сложнее. После долгих размышлений я пришел к выводу, что среди моих знакомых имеется только один подходящий человек. Взвесив все за и против, отложив все дела, я и отправился к нему на следующее же утро.