Когда она вернулась, умытая и более одетая, завтрак уже был на столе. Я невольно остановился и вновь внимательно посмотрел на нее: никогда раньше мне даже не приходило в голову, что моя помощница, всегда собранная, деловая, холодная, может быть такой уютной и простой. Правда, это если не обращать внимания на глаза. Они метали молнии.
– Так зачем же ты приперся ко мне, де еще ни свет ни заря?
– Я же уже сказал: за помощью. Да ты кушай-кушай, оцени мои старания.
Подойдя вплотную, я обошел Галину и осторожно положил ладони на ее плечи. Она передернула ими, стараясь освободиться, но это не получилось; с чуть большим усилием я направил девушку к столу и усадил за него.
– Врачи категорически не рекомендуют ругаться на голодный желудок, – поведал я шутливо-нравоучительным тоном. – Вот когда позавтракаешь, тогда – пожалуйста.
И убрал руки. Она не подскочила, что дало мне возможность вернуться к прерванному приготовлению чая.
– Сколько сахара? Лимон? Сливки?
– Просто черный кофе. Без сахара.
– Досадно. – Чай отправился в раковину. – Хотя стоило догадаться: чай был слишком далеко спрятан…
– Может, хватит заговаривать мне зубы? Говори, с чем пожаловал.
Поспешно приготовив кофе, я приступил к рассказу. Совсем чуть-чуть отклоняясь от правды, подробно поведал о том, как лишился своей фирмы и имущества. Эти известия вызвали у нее противоречивую реакцию. С одной стороны, было заметно, что она искренне мне сопереживала, а с другой – радовалась справедливости судьбы, о чем не преминула мне заявить.
– Поделом тебе, Максим. Как пришли денежки, так и ушли, – с набитым ртом подвела она итог моим злоключениям.
Потом, когда мой рассказ коснулся сути предстоящей работы, она слушала уже с открытым от изумления ртом (благо, с завтраком было уже покончено). От повышенного внимания мне было несколько сложнее говорить, ведь ей было теперь легче заметить искажение истины, которое состояло лишь в том, что музей я обрисовал как реальную цель, а не только как средство обогащения полицейского-взяточника и способ мне самому уйти от ответственности.
– Таким вот образом меня и поставили в безвыходное положение, чтобы я работал на них, – завершил я свое повествование. – Но одному мне не справиться…
– И ты вспомнил обо мне. – Я утвердительно кивнул. – А ты не вспомнил, как увольнял меня год назад?