-Ты болен? – спросил он, поравнявшись
с чародеем. – Быть может, следует отдохнуть? Ночью на горных тропах
мы переломаем коням ноги.
Но Питти не выказал благодарности за
заботу, вновь показав свой дурной нрав.
-Никаких остановок! – резко ответил
он. – Мне нельзя спать!
Даже Черуппино-слуге, человеку
флегматического и даже несколько равнодушного склада характера,
происходящее показалось странным.
-Ваш приятель желает свернуть шею не
себе, так нам, - сказал он тихо Лютио. – Горы наши не так уж круты,
но ночью никакой дурак здесь ходить не будет. А с ним еще и дама!
Верхом! Будь госпожа Жустина не так крепка здоровьем, то еще до
захода солнца мы бы остановились на привал. Слыхал я от ее
служанок, что девица эта сильнее многих мужчин, и рука у нее
тверже, чем у любого конюха, но как-то не верилось – а
зря!..
-Удивительно то, что она все это
время молчит и ни о чем не просит, - так же вполголоса отвечал
Лютио. – Как будто не чувствует ни голода, ни холода, ни
усталости.
-Зато колдун вот-вот свалится! –
заметил Черуппино, и оказался совершенно прав: Питти как раз
качнулся особенно явно, а затем, уронив поводья, принялся сползать
с лошади, по всей видимости - потеряв сознание.
Лютио и Черуппино, переглянувшись,
поспешили ему на помошь, пока чародей не угодил под копыта. О
Жустине, к стыду своему, они полностью позабыли – она порядочно
отстала от остальной компании, и лошадь ее тихо плелась позади
всех.
-Питти, дружище! – восклицал Лютио,
тормоша беспамятного колдуна. – Да что с тобой? Ты жив?
Тот тихо застонал, промолвил что-то
неразборчивое, как это бывает в лихорадке, и некоторое время Лютио
не мог добиться от него никакого внятного объяснения - как тут не
переполошиться?..
-Жустина! – вдруг громко и отчетливо,
даже с некоторым испугом сказал Питти. – Жустина?..
И не успел Лютио сообразить, что на
это следует ответить, как мимо них, в сгущающихся сумерках сквозь
снег промчалась лошадь Жустины, да так быстро, словно за ней
гнался сам дьявол. Черуппино после клялся и божился, что девица
подгоняла ее, бешено колотя пятками по бокам и визжа, точно ведьма.
Благоразумный Лютио склонялся к тому, что лошадь чего-то испугалась
и понесла, а кричала Жустина от страха, но не сказать, чтоб в том
он был сколько-нибудь уверен.
Чародей, до того бессильно висевший
на руках у приятеля, дернулся всем телом, с трудом устояв на ногах.
Встряхнув головой, он с внезапной силой оттолкнул Лютио, вскочил на
своего коня и с криком: «Ее нужно остановить!» помчался вслед за
женой. Хоть при этом Питти неожиданно проявил себя как весьма
заботливый супруг, Лютио в тот миг окончательно решил, что история
с женитьбой обернется для всех страшной бедой. И во внезапной
болезни Питти, и в покорности Жустины таилось что-то недоброе.
Вместе с Черуппино они отправились на поиски, моля святых
заступников, чтобы те не дали им потеряться во вьюге или же
свалиться с обрыва. За Питти просить, впрочем, никто не решился - у
чародеев, как известно, свои собственные покровители. Что до
Жустины - то в глубине души Лютио считал, будто она заслужила любую
беду, которая могла с ней случиться ночью в горах.