И они хором
вздохнули, думая каждый о своем.
-Ну, Питти,
полно тебе, - наконец сказал Лютио. – Возможно, нрав Жустины
получится укротить. Все-таки она человек… ну как человек – женщина!
Сколько там в ней упрямства? Если нынешний холод ее не усмирит, так
ведь есть еще и голод… Покажи ей наряды, драгоценности, а потом
отбери и скажи, что их надобно заслужить. Да мало ли на свете
способов сделать жену сговорчивее?
-Тьфу,
Лютио! – не на шутку возмутился Питти. – Не настолько низко я пал!
К тому же… Посмотри на нее! Ты вправду веришь, что Жустине есть
дело до еды, платьев и драгоценностей? У нее одна мечта: спустить с
нас живьем шкуры, а потом облить кипящим маслом или сбросить на
острые скалы… Что там еще… Колесовать, уложить на раскаленные угли,
скормить дикому зверью… Ох, до чего же кровожадная натура! –
чародей поежился, видимо, продолжая слушать мысленные проклятия,
которыми награждала их внешне безучастная Жустина. – А, вот и
Черуппино вспомнила! Ну, к нему она милосердна, ведь все-таки он
человек подневольный…
-Благодарствую, госпожа, - почтительно вставил
Черуппино
-…Его она
всего лишь желает выпороть до полусмерти, а затем продать пиратам в
рабство, чтоб до скончания века он сидел, прикованный к веслу
галеры на солнцепеке, - завершил Питти пересказ. – Ну, как видите,
в ваших же интересах озаботиться тем, чтобы почтенная моя супруга
не освободилась раньше времени. Поэтому договоримся так: я сплю –
вы сторожите по очереди, а днем я вновь насылаю
колдовство…
-Ох,
Черуппино, клянись немедленно, что не расскажешь никому, что видел
здесь и слышал! – сказал Лютио, перед тем приложившись пару раз к
фляжке. Все-таки ни разу до того ему не доводилось похищать даму -
на это горазды только разбойники и эльфы, как
известно.
Старый
слуга безо всякой охоты дал слово, что будет нем, как рыба, однако
стоило Лютио вернуться во Фреченто, как слухи о приключениях
молодоженов в горах поползли по городу. Магию поначалу никто не
вспоминал – склонялись к тому, что в пути Жустина дерзила и не
слушалась мужа, оттого и свалилась в грязь. А тот, соответственно,
решил ее проучить, оттого и сам не помогал жене подняться, и слуге
запретил. «Что за славный чудак! - говорили, не таясь, горожане. –
Глядишь, и сладит с этой ведьмой. Сама судьба решила преподать урок
Жустине за все ее дерзости!».