–
Ну, будь это мой батя, он бы стопроцентно поступил так же! –
Стратионис даже хлопнул ладонью по парпризу, как бы подтверждая эти
свои слова. – А ты во многих экспедициях был? Расскажи, как оно
там, в дальнем космосе? Мне всегда было интересно, как люди там
справляются.
–
Во многих. Если считать только крупные, то получается восемь штук.
А если с небольшими, до месяца, то штук двадцать наберется.
Помотался, в общем, изрядно, – Игорь проверил приборы и,
убедившись, что БТР все так же прекрасно ползет по дороге на
автопилоте, и его вмешательство не требуется, продолжил.
–
Ты знаешь, по-разному там. Очень по-разному. Большинство
экспедиций, где я был, это дальняя разведка. То есть, мы прилетаем
в систему, где до этого никто не бывал, исследуем по очереди все
планеты, высаживаемся на каждой, берем образцы всего, что можно, от
грунта и недр до воздуха и растительности, если таковые имеются.
Каждую планету каталогизируем по сотне параметров. Обследуем все,
что представляет интерес – астероиды, спутники планет, кометы и
тому подобное, и летим дальше к следующей системе. Потом, если
система оказалась интересной, туда летят специальные экспедиции с
учеными изучать более плотно.
–
А что значит «интересная планета»? Обитаемая? – спросил
Стратионис
–
Ну, обитаемая, естественно, в приоритете. Такие планеты – это
первейший кандидат на плотное исследование и изучение, но бывают и
просто планеты, которые представляют научный интерес, не имея при
этом даже признаков простейшей жизни. Например, планета, которая
целиком является алмазом. Представляешь, цельный алмаз размером с
планету? Я видел такую. Или планета, на которой идут дожди из
расплавленного графита. А еще, например, планета, которая отражает
меньше одного процента падающего на нее света звезды. Из-за этого
она темнее самой черной акриловой краски.
–
А аборигенов вы встречали когда-нибудь? В смысле, разумных? – в
голосе Стратиониса слышалась явная мальчишеская надежда на
положительный ответ, но тут Игорь вынужден был его разочаровать.
–
Нет. Вот чего не было, так это разумных видов. Там, конечно, идет в
коллегии ксенобиологии диспут уже много лет о наличии признаков
разума у китообразных с Арнекса-4, но, думаю, тебя, как и всех
остальных, интересует разум в привязке к цивилизации. Нет. Такой
встречи у посейдонцев никогда не было. По господствующей на
Посейдоне теории ее и не может быть на отрезке времени
существования нашей цивилизации. Сам посуди: ну сколько мы в
космосе? Две с лишним тысячи лет. Из них активным исследованием
космоса посейдонцы занимаются… ну, пусть полторы тысячи лет. В год
отправляют, ну, скажем, двести пятьдесят-триста экспедиций к новым
системам… Это, получается, всего исследовано на сегодняшний день до
полумиллиона звездных систем. А только в нашей галактике их почти
четыреста миллиардов. Не говоря уже о других галактиках, если мы
найдем способ туда добраться. Вот и выходит, что мы будем искать
сотни тысяч лет, и за это время может исчезнуть либо наша
цивилизация, либо те, кого мы ищем. Ты сам знаешь, как Большая
война чуть не уничтожила человечество. А ведь вы могли и не
выкарабкаться, будь арсеналы противоборствующих сторон чуть
помощнее и побольше. Так что, наткнуться на разумную жизнь мы можем
только случайно. По крайней мере, так думают на Посейдоне.