Занятый мыслями об улучшении своей
боевой эффективности Игорь зевнул начало атаки. Узнал он об этом
весьма неприятным способом – над ухом раздался визг
электромагнитного карабина Дариона. Разогнанные до тысячи метров в
секунду иридиевые заряды понеслись во мрак коридора, прошивая
насквозь бегущих по нему тварей. Вслед за этим над головой Игоря
ударил луч прожектора из скафандра Стратиониса. Тот, видимо, решил
не экономить батареи, потому как вслед за лучом света, высветившим
невероятное переплетение механических щупалец того, что было раньше
горнопроходческими автономиками, в коридор ударили лазерные лучи
встроенного в правое предплечье скафандра импульсного излучателя.
Быстро сообразив, что он тут единственный, кто не стреляет, Игорь
вскинул карабин и дал длинную очередь по наступающим врагам. В
свете прожектора метались металлические жгуты щупалец автономиков,
по всему коридору били фонтаны ярко красных искр, роботы падали
один за одним, не имея возможности ни преодолеть стену огня, ни
как-то обойти ее. Они могли только идти напролом и гибли один за
другим.
Тишина настала неожиданно.
Враги закончились.
Впереди, загромождая собой почти
половину всего объёма коридора, дымились только многочисленные
обломки.
– Все живы? – голос Стратиониса,
усиленный внешними динамиками, больно ударил по ушам.
–
Живы, живы! – нарочито громко ответил Игорь в рацию, надеясь, что
динамик в шлеме Никиаса расположен достаточно близко к уху. – Орать
не надо!
– Извини, брат, – уже в рацию и
совсем негромко сказал лейтенант. – Я что-то переволновался. Думал,
уже не вывезем. У меня батареи всего пять процентов осталось.
– Тогда вырубай светомузыку, танцы,
похоже, кончились, – усмехнулся Игорь.
Прожектор тут же погас, и вернулась
привычная полутьма. А вот тишина оказалась недолгой. В северном
коридоре явно завязался бой и, судя по характерному свисту
выстрелов лазерных винтовок, там тоже не стали экономить
энергию.
– Я пойду выясню, что там у Алекса,
заодно гляну, что с батареей можно придумать, – в голосе
Стратиониса явно чувствовалось беспокойство. Хотя переживал он не
за Алекса, а, скорее, за немногих оставшихся в живых бойцов его
подразделения.
– Нравится мне этот парень, – заявил
вдруг Игорь, когда Стратионис скрылся за поворотом. – Если выживет,
то вот прям настоящим отцом-командиром будет для своих бойцов.
Такие на вес золота в любой армии. Интересно, а на Посейдоне он
смог бы прижиться? Я б, пожалуй, даже за него поручился перед
Советом.