Между тем стол заполнился угощениями. Иван умел удивлять и с удовольствием сделал это еще раз. Всю столовую заполнил насыщенный запах еды, и гости принялись за ужин.
– Кстати, я собираюсь дать большой прием в честь вашего приезда, – произнес Иван, – папа, мама, вы не против?
– Почему мы должны быть против? – пожав плечами, ответил отец, уже увлеченный вкусностями.
– Конечно, сынок, – ответила Елизавета Петровна, – к тому же нам будет интересно познакомиться с твоими друзьями.
Анна и Катерина, а также Данта очень обрадовались тому, что скучать им точно не придется.
– А вы, Анастасия Павловна? – почтенно спросил Иван.
– О, мой мальчик, – смеясь, ответила она, – когда-то я могла протанцевать всю ночь напролет. Сейчас же я не могу продержаться и «Мазурки», но балы все равно люблю.
Все рассмеялись. Данта немного смутилась, но тоже улыбалась.
– Тогда пообещайте, непременно танцевать со мной, – не растерявшись, пригласил Иван.
– Конечно, – ответила Анастасия Павловна, – в таких надежных руках я готова вспомнить свою молодость.
– Вы, моя милочка, по-прежнему неугомонны, – заметил Владимир Кириллович.
Пока все смеялись, Николай немного наклонился в сторону Ивана и произнес:
– Ты делаешь правильный ход.
Он перекинул взгляд на Данту. Иван не стал отвечать. Он просто хотел, чтобы первый вечер после долгой разлуки с семьей, прошел хорошо.
Иван без устали развлекал своих гостей. Его можно было заслушаться. Он рассказывал разные истории, все смеялись, даже молодые девушки иногда забывались и хохотали от души. Потом Иван переходил на что-то познавательное, но в итоге все равно хотел, чтобы этот веселый смех заполнил сегодня каждый уголок его огромного дома. Ведь он так долго этого ждал!
После ужина Иван пригласил всех в летнюю беседку посередине прекрасного сада. Там для гостей играл личный театр графа Долгова.
– Это прекрасно! – восклицала Елизавета Петровна, не переставая аплодировать.
– Иметь такой театр – недешевое удовольствие, – произнес Андрей.
– К счастью, могу себе позволить, – ответил Иван.
Гости наслаждались представлением. Но для хозяина, это было обыденно. Чем-то новым для него была та, с которой он не мог свести глаз. Иван потихоньку подсел немного позади Данты и замер, не желая потревожить ее. Он не переставал восхищаться ее грациозностью. Еще раз отметил для себя, что пленен ее юностью. Иван немного наклонился над ухом Данты. Тихим рывком вдохнул через нос ее неповторимый запах и закрыл от удовольствия глаза. Этот запах, не духов и прочего парфюма, а именно ее запах, запах ее тела, показался Ивану таким вкусным. Он открыл глаза и спросил на французском: