– У вас пять часов, друзья мои, – сказал Воскобойников, обратившись к Коллинзу через опущенное стекло машины, – я подъеду сюда ровно в девять вечера. Так что, отдыхайте, веселитесь, и наслаждайтесь счастливой порой, пока есть возможность. Но только смотрите, много не пейте, и ведите себя прилично, я потом все проверю!
Они с благодарностью помахали вслед уезжающему Алексею, дождались, пока он скроется за углом здания, и поднялись в апартаменты снятые для них на втором этаже.
Роскошный номер состоял из двух больших комнат, из окон которых открывался великолепный вид на море. Здесь было все, что только можно было пожелать влюбленной паре: огромная широкая кровать с многочисленными подушками различных размеров, музыкальный центр, большая ванна, в которую могли поместиться сразу два человека, и
белоснежные халаты. А на столе, в центре одной из комнат, стояли две вазы: одна из них была доверху наполнена различными экзотическими фруктами, а другая – пышными, разноцветными розами. Рядом, между вазами лежала записка, на которой было написано:
– От всей души поздравляю вас, дорогие мои, с Новым Годом! Желаю вам радости, здоровья и счастья! Буду ждать вас в девять вечера, здесь же, в фойе. Обнимаю!
На электронном табло высвечивались цифры, которые показывали время: – 16:01.
– Ах, Алекс, Алекс, – вырвалось у Джейсона в сердцах, – ты настоящий друг, и заслуживаешь самой высокой награды, какая только существует в этом мире!
Влюбленные были, наконец, вместе, совершенно одни и невообразимо счастливы от
ощущения долгожданной свободы в выражении своих пылких чувств. Джейсон запер дверь на ключ, молча, посмотрел в глаза любимой, которые отдавали в этот миг еще более ярким изумрудным блеском, и нежно поцеловал ее в побледневшие и пересохшие от волнения губы. Каролина стояла с минуту неподвижно, но как только он стал раздевать ее, задрожала вся вдруг мелкой дрожью, словно впервые ощутила прикосновение к своему телу крепких мужских рук, и медленно поднесла ладони к лицу, которое стало быстро покрываться пунцовым цветом. Джейсон долго и с наслаждением любовался ее неповторимой красотой, от которой невозможно было оторвать взгляд. Он то обнимал ее, нежно целуя в губы, то отходил назад, с восхищением оглядывая ее с ног до головы, а потом снова прижимал к себе, обхватив за талию, и вдыхал с упоением запах ее безупречного тела, которое отдавало знакомым ароматом жасмина. Он находился на седьмом небе от счастья. Душа его рвалась наружу. Сердце билось громко и часто, будто