Покорный Перуну (язычник!) старик одному, заветов грядущего вестник.
Тут его князь видит и, естественно спрашивает (а какой дурак не спросит?)
Скажи мне, Кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною,
И скоро на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
И тут до меня дошло. Тут же ничего без специальных заклинаний не делается! Я отступил от дедка на шаг и, глядя ему прямо в глаза, с чувством продекламировал:
– Скажи мне Кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною,
И скоро ль на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?!!!!
Честно говоря, это абсолютно идиотская формулировка. Мои соседи по общежитию в Новом Кронштадте – отличные парни из экипажа нашего корабля, и они никак не могут желать моей смерти. Экипаж летучего судна, как и экипаж подводной лодки, почти всегда отдает богу душу вместе с кораблем.
А соседи, присматривающие за моей квартирой в далеком (в очень далеком!) южном городе, чудесные добрые люди, учителя на пенсии, Иван Николаевич и Людмила Владимировна, в силу своей прирожденной интеллигентности, чрезвычайной доброты и мягкости характера, тем более не могли желать моей скоропостижной кончины вдали от дома. Но что поделаешь, правила есть правила…
Лицо деда затуманилось, растрепанная борода улеглась, и приобрела, благородный белый оттенок. Он приосанился и вроде как стал выше ростом.
– А коня? Почему коня не обещаешь? – спросил он величественным басом.
– Нету коня, – ответил я. – Сам видишь. Зачем обещать то, чего нет.
Старик на секунду задумался, согласно кивнул, пробормотав: «Да и хрен с ним, с конем. Зачем мне этот конь, морока одна», а потом замолчал и вперился взглядом в меня, словно подыскивая подходящее место для лоботомии. Именно в этот момент он и превратился во Вдохновенного Кудесника, хотя, я не заметил, чтобы он что-нибудь вдохнул.
Ох, и жутковатое это, ребята, зрелище. Высокий, мощный старик стоит, замерев как охваченный внезапным параличом телеграфный столб, а его ничего не видящие глаза, буравят твой мозг, словно плавучая буровая установка «Владимир Черномырдин» арктический шельф.
Постояв так немного, старик начал шевелить губами. Слава Богу! А то я боялся, что его прямо во время выполнения служебных обязанностей парализует, сгорит человек на работе, от перенапряжения. Боясь пропустить какие-нибудь важные сведения о своем будущем, я напряг слух по максимуму.