– Что же прикажете делать? – отвечал Кокорин. – Я не виноват, что убийца успел скрыться. Его надо искать теперь в Москве или в Петербурге. Вы сами видите, насколько он осторожен. Если бы то платье, от которого мы имеем лоскут, было здесь, я нашел бы его непременно.
– Справлялись ли вы у здешних портных о том, не шили ли они кому-нибудь платья из такого же сукна, как лоскут?
– Как не справляться! Справлялся. Они все отвечали, что сукно это нынче модное, что они шили из этого сукна более сотни визиток и пиджаков известным и неизвестным им лицам. Наконец, почему же платье должно было быть сшито непременно здесь, а не в другом городе?
– Убийца, должно быть, здешний житель. Иначе как бы ему знать все ходы и выходы в доме Русланова?
– Здесь множество проезжающих, которые живут у нас подолгу. Помещики беспрестанно то приезжают сюда, то уезжают отсюда. У нас нет ни адресного стола, ни домовых книг, как в Петербурге, в которых прописывается каждое лицо, появляющееся в городе. Нам известны только те, которые останавливаются в гостиницах, а их считают каждый день сотнями, и за ними невозможно следить по всем концам России. Мне кажется, – прибавил Кокорин, – что в московской гостинице «Мир» можно было бы собрать гораздо более точные сведения относительно молодого человека, продавшего бриллианты. Не верится мне, что в Москве можно было пробыть двое суток, оставшись никому не известным. Признаюсь вам, я дал бы что-нибудь за то, чтобы заняться этим делом на берегу Москвы-реки…
– Что же, по вашему мнению, в Москве недостает полицейских сыщиков? В этом, кажется, там нет недостатка.
– Так и не так, – сказал Кокорин. – Сыщики там, конечно, есть, но они так рассуждают: бриллианты, мол, нашли, чего же вам больше? Они даже и в газетах прокричали о неусыпной деятельности московской полиции. Нет, подайте нам убийцу. Я его как сейчас вижу, по описанию Аарона. Я как будто живу с ним на Тверской улице. Так бы вот, кажется, и схватил его, да триста верст – не рукой подать!
– Так поезжайте в Москву.
– Я об этом давно уже просил полицеймейстера, но он не отпускает: говорит, здесь нужен. Похлопочите-ка, чтобы меня отпустили.
Я обещал, и, действительно, через несколько дней по приказанию начальника губернии Кокорин был командирован в Москву.
Ожидая результатов действий Кокорина в Москве, я отложил дело, не считая нужным торопиться с отправкой его к прокурору для написания обвинительного акта против Аарона.