– Вот, возьми себе.
Я робко взяла камень. Привычно прижала его к груди, закрыла глаза… И тут же почувствовала сильный толчок в грудь. Я покачала головой и протянула подарок обратно.
– Нет, госпожа. Я не могу его взять. Это Священный тамга-камень, и он сердится.
Старуха довольно заулыбалась.
– Все правильно, дитя. Это сердится дух моего отца, колдуна Илмари, нойда. Он ушел в этот камень. Знаешь, кто такие нойды?
– Да госпожа, – кивнула я. – Говорят, что они могут завязывать в узелки ветры и бури. И что могут насылать и убирать болезни.
Старуха одобрительно покивала.
– Как тебя зовут, дитя? – ласково спросила она.
– Мое имя Регинлейв, госпожа.
– А я – Эрна. Из какого ты рода, Регинлейв? Кто твои родители? – Старуха спрашивала почему-то довольно настойчиво.
– А вон моя мама. – Я указала на нее. – Мы привезли на продажу много теплых вещей.
Старуха отошла к маме и о чем-то стала с ней разговаривать. Пока я отвлеклась, возле меня остановился мальчишка. Он был выше меня на целую голову, неопрятен и нагл.
– Эй, малявка! Где ты вот это стырила? – и он мгновенным движением сцапал мою подвеску!
– Отдай!.. – крикнула я.
– А во – видела? – он сунул мне по нос кукиш, состроил рожу и больно двинул кулаком в мой подбородок.
Я тут же бросилась на него с кулаками, но наши силы были неравные. Мальчишка стукнул меня ещё несколько раз с непонятной злобой. От последнего его удара я отлетела и сильно ударилась головой об нарты, у меня перед глазами даже возникла белая пелена. Когда я поднялась, мальчишки уже не было.
Все произошло так быстро, что мама ничего не заметила, а жаловаться ей я не стала. Мне было обидно до слез! А самое обидное, что я так глупо лишилась подарка Торберга! Но что я теперь могла сделать?..
Вскоре весь наш товар был распродан. Мама купила кое-что из лакомств, а также вещи для хозяйства. Ещё она купила сукна для платьев и серебряных тонких украшений. После чего мы выехали обратно и без приключений добрались домой.
Это несправедливое событие настолько поразило меня, что я была подавленной все оставшееся время. Дома я, не раздеваясь, улеглась в постель, отвернулась к стенке, согнувшись калачиком, и забылась тяжелым сном.
Почти сразу же после этой поездки я заболела. Точнее, это была даже не болезнь, а какое-то странное состояние, полное безразличие ко всему происходящему. Я равнодушно взирала на родных, на Вейо, который приходил проведать меня. Мне хотелось, чтобы все оставили меня в покое, чтобы не приставали с расспросами и соболезнованиями. Это раздражало меня, потому что я не чувствовала себя больной. Просто – мне вдруг все стало безразлично.