– Но не сделал, – понизив голос, продолжил полицай, – жалел, и пацана вашего жалел, и тебя, Семёновна, и невестку. А почему! Потому что сердце имею. Думаешь, по головке погладят в комендатуре, если узнают о том, что она жена офицера Красной Армии. Ваше здоровье.
– Петя, Петя, – подперев голову, свекровь смотрела прямо в глаза, – и до войны ты трусом был, и сейчас такой. Думаешь, не знаю, что тебе надо? Боишься ты, кары боишься за дела свои.
– И боюсь, да только не одному мне бояться надо. Катерина, неси стаканы и садись за стол! Уважь люд простой!
– Иди, Катенька, иди, – позвала свекровь.
Невестка молча поставила стаканы и присела.
– Ну, – наливая самогон, просипел полицай, – давайте, в последний раз.
– Крайний, – тихо поправила Екатерина.
– А я говорю, последний, – мотнул головой гость, – и для меня последний, и для вас. Будем.
Когда дверь с грохотом захлопнулась, Семёновна посмотрела на невестку:
– Вот что, дочка, бери Максимку и марш в сарай ночевать. Лето на дворе, не замёрзнете. А в сене, даст Бог, не заметят.
– Что вы такое говорите?
– А ты, Катенька, не понимаешь? Петя хоть и пьяный, но зря языком молоть не будет, – и, промокнув платком глаза, свекровь продолжила, – бери внука и уходи.
***
– Командир, – в овраг ввалились двое бойцов, – деревня оцеплена.
– Собираются сжечь, – скрипнул зубами офицер, – радист!
– Я!
– Связь быстро!
– Есть.
И, повернувшись к разведчикам, спросил:
– К развалинам подбирались?
***
Сна не было. В ушах звучали пьяные выкрики полицая: «для меня последний, и для вас» и слова свекрови: «Петя хоть и пьяный, но зря языком молоть не будет». Сухой выстрел разорвал предрассветную тишину. Она вздрогнула и прильнула к щели между досками.
«Господи, неужели?».
По деревне шли немцы. Остановившись у первой калитки, один их них что-то крикнул стоявшим рядом полицаям и те, выполняя команду, бросились в дом. Через минуту двор заполнился криками и плачем: полусонных людей без церемоний вывели на улицу и, подталкивая прикладами, погнали вперёд. Запахло дымом.
***
– Командир, началось, – прошептал один из разведчиков.
– Приготовиться.
***
Следующая калитка… Крики, голодный треск огня. Дым.
Она бросилась к сладко посапывающему сыну.
– Максимка, просыпайся, Максим!
– Мам, – ребенок повернулся на другой бок и сделал попытку уснуть.