— Да не ждать и встречать их надо, товарищ майор, а
давить на стоянке!
— У меня, Лапушкин, четверть БК, по двадцать
снарядов на орудие. — Филиппов встал из-за стола и прошелся по
блиндажу. — Да, снарядов нет, зато есть строжайший приказ от
Винарского, боеприпасы не расстреливать, огонь открывать только в
случае крайней необходимости, вроде самообороны позиций дивизиона.
За неисполнение — трибунал. Дать тебе приказ почитать?
— Я знаю, что снарядов в обрез.
— Вот, и хорошо, что знаешь. Возвращайся в штаб
корпуса, и сообщи полковнику, как у нас тут со снарядами, пусть
обеспокоится.
— Он в теме, и все, что может, по снабжению делает,
но разговор сейчас не об этом.
— Товарищ майор, — вмешивается в разговор старший
лейтенант, из штабных, — уж лучше отстрелять то, что есть, пока
немецкие панцеры на исходных, чем встречать их на наших огневых. А
с Лапушкиным мы на днях отлично отработали, Вы сами знаете, на что
он способен. Если уж говорить про самооборону, то такая самооборона
не в пример эффективнее той, когда немецкие коробки на огневые
позиции выйдут.
— Наши А 19 на противотанковые орудия никак не
тянут, — поддерживает другой штабист, — ни навести быстро, ни
перезарядить, и замаскировать толком нельзя такие дуры. После
первого же нашего выстрела…
— Ты мне будешь рассказывать про противотанковые
пушки и наши А 19, — обрывает подчиненного Филиппов, видно, что
мужик из последних сил держится, чтобы не разораться. — Покажи, где
там эти танки… А, ну так это слишком далеко, нам не достать.
И ведь сказал с облегчением, будто это что-то
меняет.
— Если перевезтись вот сюда, то вполне можно
достать. — Хмуро отметаю я пустые отговорки Филиппова. — И Дергачев
пообещал всю немецкую артмелочь зачистить, чтобы вы спокойно
отработали.
— Дергачев пообещал! А небо он тоже зачистит? Пока
мы доедем, немецкие летуны нам всю кукушку выстригут!
— Дождаться ночи, недолго осталось, — внес свое
предложение старлей, — подъехать, отстреляться и назад…
— Никаких «отстреляться»! У меня прямой приказ!
Если каждый будет плевать на приказы, и вытворять, что захочется,
то это уже не армия получится, а банда! — Майор резко рубил рукой
воздух, убеждая в правильности своего решения не столько
подчиненных, сколько самого себя. И судя по его повышенной
нервозности, получалось это у него плохо, совестишка ела и грызла,
не позволяя свалить ответственность на приказы и уставы.