На этот раз проблем с ранеными немцами не возникло,
и я спокойно подобрал и коробки с лентами к пулемету, и
помародерил, собрав мелочевку на обмен.
Ночевать я собирался в деревне.
Прошлой ночью в танке я намерзся, и прояснило, и
все же август к концу, ночи становятся ожидаемо холоднее. И гораздо
комфортнее будет спать в крестьянском доме, или, на крайняк, в
сенном сарае.
Планы мои были просты, хотя, что там говорить о
планах, если и долгосрочные, масштабные, вроде прохода по немецкому
тылу и выходу в свою двадцать шестую армию, и самые простенькие и
ближайшие, вроде тактики на вчерашний бой, ломались постоянно и
регулярно. Но, тем не менее, кроме того, чтобы элементарно
отоспаться, в деревне я хотел привести в порядок свою загаженную
форму, и помыться в бане. После перехода линии фронта никто мне
своими мелкими проблемами заниматься не позволит, и личной свободой
надо было пользоваться, пока есть возможность.
Вот для того, чтобы местные крестьяне охотнее
помогли мне в этом, я и собрал для них с немцев разную
мелочь.
Что до немцев, то они плотно осели в большой
деревне на дороге, как раз той, где была многократно упоминаемая
МТС, но в маленькой, на пять домишек, деревеньке в глубине леса не
появлялись, и до утра их там можно было не опасаться.
Попутно же надо было проверить одну идею.
— А ну, сбавьте звук! — Приглушил я мальчишек, все
еще радостно обсуждавших за моей спиной подробности прошедшего
боя.
Но те и сами заткнулись, обстановка на открывшейся
нам поляне к веселью не располагала.
— Похороним их, товарищ командир?
Что же вы не хоронили наших павших бойцов там, на
поле у моста? Их там было побольше, не меньше десятка, а здесь
только трое, с артиллерийскими петлицами на гимнастерках. Как раз
из-за этих петлиц я и дал изрядный крюк, завернув на эту
полянку.
— Зачем Вы его вещмешок развязываете, ведь его же
убили!
— Тихо там! Прикусили языки и
помалкиваем!
Я никак не мог распустить тугой узел на сидоре.
Вот, подался, наконец. Так, и что здесь? А, кроме стандартных
чистых портянок, смены белья, и нехитрого хавчика, также
здоровенная банка тушенки, она и давала основной вес, смутив
меня.
Посмотрим, что у второго. Ага, увесистый сидор,
похоже, здесь я найду то, что искал. Точно, вот он, замок древней
полковушки, завернутый в те же портянки, то, что он родной для
брошенной древней пушки, можно понять по особенному,
бледно-зеленому цвету сохранившейся краски.