— Что, повторим?
— Давай!
— Первое!
— Почему первое, уже второе!
— Нет, всегда кричат: «Первое!».
— А, поняла! Давайте снова.
— Первое!
— Пушка!
Бабах!
— Не «Пушка!», а «Орудие!», дура! — Вмешалась Бася.
— Давай теперь я!
— Нет, ты не умеешь!
— Девочки, не ссорьтесь! — Остановил я
разгоравшийся конфликт. — Снарядов много, настреляетесь, еще и
надоест.
Сейчас меня волновало другое, второй снаряд ушел
метров на триста в сторону, что нельзя было объяснить простым
рассеиванием. Понятно, что отдачей пушку развернуло, и прицел
следовало восстановить, вопрос, как? Стояла бы на пушке панорама,
не было бы проблем, она просто наводится на ориентир, находящийся
обычно сзади. После выстрела посмотрел, сбилось, поправил. А мне
что делать? На глазок, причем после каждого выстрела, ну, и о какой
точности может идти речь? Никаких условий, невозможно
работать!
Не знаю уж, что за кайф получали Бася с Ганусей от
обслуживания орудия, но мои очаровательные артиллеристки вошли в
раж, сами заряжая пушку, и командуя друг дружке, хохоча и
прикалываясь при этом. Как там пелось в одной советской детской
песенке, учиться надо весело, чтоб хорошо учиться. Воевать весело
обычно не получается, война и веселье, вообще вещи мало
совместимые, но если можно, почему нет? Пусть девочки порезвятся, а
то, что немцы при этом поплачут, так это и вовсе
замечательно.
Я только и успевал править наводку, стараясь
восстанавливать прицел после отдачи. К счастью, вскоре сошник
станины плотно зарылся в землю, и пушку перестало разворачивать.
Теперь снаряды ложились плотно, как полагается, и немецким
гаубичникам пришлось по-настоящему тухло. За полчаса мы выпустили
больше сотни снарядов, скорострельность никуда не годилась, но
результат был, все три батареи дивизиона, одна за другой, лишились
не только гаубиц, но и всего, что к ним прилагается. А один из
снарядов влетел в дверь штабного блиндажа, обращенную, как и
полагается, в сторону тыла, то есть в нашу.
И теперь меня занимал уже другой вопрос, как
отреагируют немцы на стреляющее в их, не самом дальнем тылу орудие.
Отправят пехоту? Не страшно, пока пехота дотопает, мы отстреляемся
и семь раз слиняем. Подавить артиллерией не получится, ее у них
здесь больше просто нет, не применять же для этого
тридцатисемимиллиметровки. А может, вышлют самолеты? Маскировка
позиции, что с фронта, что с воздуха, полностью отсутствовала,
Дергачева на них нет. С фронта-то ладно, а если, в самом деле,
прилетят штурмовики? А пока немцы с реакцией запаздывали, даже
обстреливаемые батареи не успевали свернуться и поменять позицию,
очень уж быстро мы к ним пристреливались, а потом и поздно
становится, под артогнем не побегаешь.