Но это дело уже прошлое, пусть и самое свежее и
недавнее, пора перенацеливать орудие на свежачок, например, вот
этот пехотный батальон расположился не в тему, в палатках, среди
поля.
— Погоди, Гануся, со снарядом, надо пушку чуток
развернуть.
Древняя система позволяла повернуть ствол только на
самый малый угол, и чтобы нацелить орудие хоть немного в сторону,
приходилось разворачивать всю пушку. И в этом бы не было больших
проблем, если бы проклятый сошник намертво не застрял в
земле.
— Зачем? И так нормально стреляем!
— Но и в другую сторону немного надо пострелять, не
все же пулять в одно место.
— Да какая тебе разница?!
— Разницы никакой, но так у артиллеристов положено.
Посидите пока, отдышитесь, я сейчас.
Откопав зарывшийся сошник лопатой, взятой в
полуторке, я повернул орудие на необходимый угол.
— Передохнули, перекусили?
— Сейчас, подожди, — отозвалась с ртом, набитым
немецким шоколадом Бася.
— Ой, смотрите, самолет! — Ткнула Гануся пальцем в
небо.
— Все в кусты, быстро!
Какие все ж таки молодцы, бросились за мной, не
пикнув, видно, вид у меня был слишком напуганный. Однако тревога
оказалась почти ложной, самолет был, но это оказался разведчик,
легкий самолетик типа кукурузника, при одном не самом страшном
пулемете. Когда Гануся его засекла, он летел на большой высоте, и
немного в стороне от нас, но заметив артиллерийскую позицию,
завернул к нам и снизился. Большой беды от него ждать не следовало,
уж сразу-то точно, другое дело, что он мог навести на нас
штурмовиков, или откорректировать артналет.
— Что, зря попрятались? — Спросила Бася, глядя на
самолет сквозь ветки прикрывающих нас деревьев.
— Не-не, нормально все, всегда надо сначала
прятаться, а потом думать. — Высказал я свое авторитетное мнение. —
Да и из пулемета вполне может причесать.
Самолет покрутился над нами еще минут десять,
возможно, летчик сомневался, хотя других пушек в округе не было, и
стрелять могли только отсюда.
— Продолжим! — Предложил я, как только самолет
убрался восвояси.
— Стреляй, если хочешь, а мне надоело. — Отказалась
Бася.
— А я еще постреляю, мне нравится, только ты сам
заряжай, снаряды больно тяжелые.
— Эх, Гануся, это ты еще не видела тяжелых
снарядов! — Рассмеялся я, унитар для полковушки не тянул и десяти
килишек, легче ведра воды, а снаряд для МЛ-20 был впятеро тяжелее.
— А ты, Бася, следи за небом, предупредишь, если что не
так.