— Понял. Почти. Но толку от этих лошадей, если ты
их изувечила? То же самое, что повозки поломать.
— Я их не изувечила, это как заноза, пока не
трогаешь, не больно, вытащил, и все прошло.
— И ты думаешь, немцы не догадаются осмотреть
копыта захромавших лошадей, и вытащить щепки?
— Копыто большое и грязное, щепки тонкие, не
заметишь. А сама я потом найду, я знаю, куда забивала.
— Хорошо, посмотрим, что выйдет из твоей
диверсии.
А пока немцы заканчивали облаву, и в их сети
сегодня, похоже, ничего не попало. Деревни они, на мое счастье, не
трогали, просто бегло осмотрели при проходе. Само прочесывание
показалось мне не очень качественным, загонная сеть рвалась,
местами накладываясь вдвойне, местами образуя большие, до сотни
метров, разрывы. Естественно, выдержать расстояние между
движущимися солдатами, проходя местами и овраги, и густой кустарник
совсем не просто. При нужде я сам свободно мог бы выскользнуть из
этого бредешка, зная, где эти разрывы образовались, и заранее
выходя напротив них. Ну, а случайному партизану, тем более группе,
скорее всего не повезет.
Цепь выходила к линии заслонов, и я, сидя под
деревом в обнимку с непослушной красавицей, следил, как пехотные
отделения с временных опорных пунктов собирались в обратный путь,
складывая оружие и не пригодившиеся боеприпасы на объезжающие их
повозки.
И в самом дальнем углу облавного квадрата, немецкий
возница подошел к подкованным Ганусей коням, отвязал их от кустов,
и начал разворачивать повозку. Не тут-то было, лошади неровно
запрыгали на трех ногах, удивленный возница осмотрел внезапно
забарахлившую ходовую часть, но причин поломки не нашел. Лошадей
окружили другие солдаты, подошел офицер, и после короткой
перебранки, дал пехоте команду на выдвижение, пулеметы и минометы
при этом солдаты потащили на себе. Но не ящики с запасом мин, их на
горбу при всем желании не унести.
На всех пяти точках, где раньше располагались
минометные расчеты, так и остались небольшие штабеля с минами.
Лошадей немцы распрягли, и возница повел их поить к ручью в овраге.
Отделение пехоты, стоявшее тут днем, так и оставили охранять
лошадей и повозку. Вместе с приданным изначально минометным
расчетом.
Лес постепенно пустел, охранный батальон,
выстроившись в походную колонну, уходил в сторону основной дороги.
Покинутые солдаты располагались на ночь, разводя костер, и
устанавливая палатки.