– Нет, не надо!
Кудрявцев попросил:
– Кит, возьми руль!
Японец, не вмешивавшийся ни во что, взялся руками за баранку и прямо на ходу поменялся с русским местами. Кудрявцев встал на переднем пассажирском сиденье на колени и отшвырнул Дона от девчонки. В полумраке заметил красивую полную грудь, ничем не прикрытую. Увидел, что брюки с нее почти сняты. Кепка исчезла. Растрепанные черные волосы раскинулись по плечам почти до пояса. Американец стукнулся рукой в борт и едва не вылетел на дорогу. Автоматически вцепился в спинку, рявкнув:
– Сбесился? Из-за какой-то макаки на своего кидаешься! Не мешай, раз сам такой чистюля, а мне баба нужна и я ее возьму. Понял?
Алекс твердо ответил:
– Не возьмешь. Она под моей защитой и я обещал, что с ней ничего не случится. Так оно и будет! Уймись, Дон! Вернемся на базу, у тебя будут бабы, а ее не трожь!
Упрямый Смит взбесился и снова попытался навалиться на старавшуюся запахнуться обрывками ткани Мануэлу:
– А я хочу сейчас трахнуть эту сучку!
Русский посмотрел на невозмутимого японца и попросил:
– Кит, останови машину!
Такеши тут же остановился посреди дороги. Он тоже был не в восторге от действий приятеля. Алекс выскочил из «джипа» и одним движением выбросил Смита на дорогу, сгребя его за шкирку, словно несмышленого пацана. Тот даже сгруппироваться не успел. Перелетел через невысокий борт и шмякнулся в грязь, словно куль, подняв кучу брызг. Узкие глазки Китано округлились. Он не ожидал подобного и всегда считал русского слабоватым по части борьбы, так как тот никогда и никого не провоцировал на драку, стараясь решать все миром. Чем-то он был похож на самураев. Загадочный русский характер начал проявляться во всей своей мощи. Кудрявцев спокойно стоял у машины и ждал, когда приятель встанет. Спросил поднимавшегося Смита:
– Дон, охладился? Садись вперед. Поговорим потом, когда ты рану подлечишь. Мне не с руки драться с раненым. Я дал слово, ты слышал и я его сдержу. Не тронь Мануэлу. Ты меня понял?
Дональд, хромая, зашагал к машине и вдруг кинулся на русского, собираясь швырнуть его на землю. Поймал пустоту. Вместо твердой плоти под пальцами, почувствовал, как жесткие пальцы Алекса зафиксировались на его кисти и предплечье. Дернулся в сторону, разумом понимая, что опоздал. Огромные бутсы мелькнули в воздухе и американец снова оказался лежащим в грязи. Такеши наблюдал, отметив автоматизм и профессионализм броска. Кудрявцев был спокоен и снова сказал: