– Да, вы это называете «охота». Моего брата недавно убил кто-то из тех, кто был с тобой. И его жену… И другого брата, и родителей, и дядю. Жена другого брата забрала лисят и ушла в другой лес. Я тут один остался.
– Почему остался? – только и смог выдавить из себя мужчина.
– А вы зачем лис убиваете? – ответил Лисенок вопросом на вопрос.
– Шкуры продаем… на воротники. Знаешь, женщины носят, на пальто? Супруга моя вот уже второй год требует…
– Если что-то хочет воротник, значит, из кого-то этот воротник должен быть сделан?
Мужчина кивнул, не найдясь с ответом.
– Ну вот мы, значит, и есть для того, чтобы у кого-то был воротник.
Логика казалась такой понятной, что от нее становилось как-то жутковато.
– То есть ты не против, чтобы тебя убили из-за твоей шубки? – У Мужчины на лбу явно показались складки, так тяжело ему далась эта мысль.
– Если у кого-то будет радость от нового воротника, это же здорово!
– Но разве ты не живешь ради чего-то иного? У тебя есть семья?
– Была жена… Ее убили. Жаль, лисят не осталось. Я бы их научил всяким штукам.
Мужчина замолчал, вспомнив своих пацанов, которых он как раз учил стрелять, чтобы они стали охотниками и охотились на лис.
Лисенок смотрел куда-то за линию горизонта. Начинались сумерки.
– Тебя, наверное, дома ждут? – вежливо поинтересовался Лисенок.
Мужчина резко смутился и вскочил на ноги.
– Да, пойду я… Поздно уже.
Он подхватил ружье и походную сумку и торопливо пошел прочь. Ему было некомфортно, и какие-то неведомые чувства, казалось, окружили его и требовали чего-то, чего он не мог уловить.
Жена ждала на крылечке и первым делом заглянула в сумку:
– Опять не принес! Зачем ты только ходишь в этот чертов лес! Все нормальные мужики уже давно женам на воротники по лисе подстрелили, а я что, хуже?
Мужчина прошёл в дом, сел за стол. Обычная еда показалась ему невкусной.
– Может, стопочку нальешь? – обратился он к жене.
– Убьешь лису – налью, – огрызнулась та.
Наутро мужчина собрался и привычно пошел в лес, но в этот раз он шел необычно медленно и осматриваясь. В этом лесу он бывал тысячу раз, знал тропинки, помнил, где именно были обрывы, которые нужно было обходить, а где поваленные деревья, на которых можно было сидеть, где ручеек, из которого можно было напиться, а где болотце, возле которого громко квакали лягушки, приманивая другую живность. Оказалось, что листочки на деревьях были разных оттенков, полянки были покрыты ярким ковром цветов, ручеек журчал хрустальной мелодией, а воздух был таким чистым, что от него кружилась голова.