Перевод с арабского4
Ты пируешь, а я голодаю.
У нас, бедных, вопросы просты:
Почему я деревья сажаю,
Почему я поля орошаю,
Но плоды пожинаешь с них ты?
Почему меня губит работа,
Солнце спину сжигает огнём,
И мой серп пьян от горького пота,
Но богатство в руках у кого-то,
Кто был вором, а стал королём?
Отвечай же мне, подлый правитель!
Мне не нужно молчанья в ответ.
Если нет – пусть Аллах-избавитель
Тебя в адову свергнет обитель,
Где мерзавцам спасения нет.
Я годами назло лихолетью
Твою жадность слезами поил,
А ты строил мечеть за мечетью,
Отнимая железом и плетью
Всё, что я для детей утаил.
Ты с усмешкой царя-изувера.
Растоптал мой несчастный народ.
Умерла в правосудие вера,
И на чёрный прицел револьвера
Уже взят твой зарвавшийся сброд.
Ты себя оградил от лишений,
А меня – от подарков судьбы.
Я не стану просить подношений.
Просто завтра в дыму разрушений
Ты узнаешь, кем были рабы.
Ты зажмуришь в слезах свои веки, –
Гнев в сердцах наших долго вскипал –
И прольются багровые реки,
И твой факел потушит навеки
Революции яростный шквал.
Преступлений твоих день вчерашний
Проклял всей твоей жизни исход.
Ты расставил дозоры и башни,
Разорил наши села и пашни,
Но не смог оковать небосвод.
И когда в грозовом очищеньи
Небеса из немых облаков
Поразят тебя в праведном мщеньи,
Положи все мольбы о прощеньи
Под покров совершённых грехов.
Ты тогда не уйдёшь от ответа
На вопрос, что был задан не зря.
И в лучах золотого рассвета
Я впервые за долгие лета
Прошепчу: «Ты прекрасна, заря!»
6–7 марта 2013 г.
Сана, Йемен
Облака в небесах караваями белого хлеба
Незаметно скользят в безотрадной тиши октября,
И вдоль рваных краев огрубевшего хмурого неба
Наливается матовым светом скупая заря.
В её отблесках, словно окутанный бронзовым шёлком,
Умирает дождливый задумчивый слякотный день,
И в сыром подмосковном лесу зубоскалящим волком
На бугры серых мшар наползает тревожная тень.
Осень сыплет устало с деревьев увядшие листья,
И они меж ветвей бесконечно кружат вновь и вновь.
Я как будто врисован в пейзаж этот сказочной кистью,
Лишь тугими ударами в сердце колотится кровь.
Я дышу полной грудью вечерней сгустившейся тьмою,