Вдобавок ко всему строгой отчетности инвентаря, купленного для храма, никогда не велось и все дорогостоящие инструменты рано или поздно «испарялись» с полок подсобки. Я застал только пустые коробки. Признаваться в «приватизации» имущества церкви никто не хотел. Лицо священника в моменты обнаружения мною очередной пустой упаковки делалось недовольным, неопределенная улыбочка быстро гасла и его ответы всегда были одни и те же.
– А, это строители…
Каменщики или масоны, ну точно они! Только куда они все подевались?
В Россию попадают по разным причинам. Первый раз я приехал в девяносто втором в этот же самый поселок и три года проработал сельским учителем. От голодного режима без козы, кур и огорода, что главнее всего, потерял все свое здоровье. Когда температуря, с гноем в почках и дырками в двенадцатиперстной кишке уезжал, церкви здесь еще не было. Ее откроют после моего отъезда. На антиминсе дата «21 февраля 1996 года».17 Федора Стратилата день. Через девятнадцать лет мне пришлось бежать из Мариуполя все в этот же поселок. Русская и украинская родня, кроме сестры в Иваново, закрыли перед нами все двери. Они делали вид, что войны двух стран не существует.
Бежать пришлось не только от войны, но и от потомков приятной связи гражданина Николая Александровича Романова и черной прислуги Анастасии Егоровны Шиловой (Уткиной). Две недели в Тобольском доме заключения эта пара имела возможность тайком встречаться. Во главе потомства их единственного ребенка, дочери Екатерины, стоит ее старший сын, мариупольский благочинный протоиерей Николай Трофимович Маковский, 1940 года рождения.18 Существование десятков реальных людей, потомков нелегитимных связей, угрожает самой идеи канонизации последнего царя и разбивает вдребезги доверие к Московской Патриархии, инициатора подобных мероприятий.
Виновником появления возможности жить с заказанной для этих целей прислугой из трех барышень, был матрос Балтийского флота Дмитрий Хохряков. В конце марта 1918 года его отряд захватил власть в Тобольске и сместил отряд полковника Кобылинского, охранявшего узников. Его приказом прислугу (более сорока человек) перевели из дворца купца Корнилова и поместили в одном доме с царской семьей (бывшая резиденция генерал-губернатора). Эти факты привел в своем исследовании следователь Соколов.