…Отстраненно, как будто все происходило с кем-то другим, она почувствовала, как слова Олега окутали её плотным облаком, парализовавшим волю и способность говорить. Ощущение нереальности происходящего усилилось, уши заложило, как в самолете, и в голове остался тошнотворный гул, сквозь который неразборчиво пробивался его голос. Агате стало казаться, что если она сейчас заговорит, то её обязательно вырвет и, борясь с этими жуткими позывами, она пропустила какой-то вопрос. А он замолк, ожидая ответа, даже не подозревая в каком внутреннем беспорядке, она находится, и как ей сейчас не хотелось бы, чтобы он её состояние заметил. Она вдруг совсем некстати вспомнила то время, когда это чувство нереальности происходящего, посетило её в первый раз в жизни…
Всегда отгороженная от окружающего мира внушенными матерью ощущениями своей неполноценности, лишенная возможности поделиться с близким человеком своим внутренним миром, она замкнулась на своих ущербных выводах о себе и своем месте в этом мире. Конечно, не все гадкие утята становятся лебедями, но в её случае сказка оказалась права. Как-то неожиданно быстро Агата оформилась из лохматой, как куст, дворовой девчонки в высокую статную красавицу с вызывающими мужской восторг формами. Пацаны со двора, с которыми она участвовала во всех их пацанских играх, как-то разом рассосались, да и стали ей совсем не интересны, а ребята постарше робели от её развившейся бурно стати. Подогревая появление новых интересов, разыгравшиеся гормоны стали руководить её поступками. Они и все сформированные мамой подростковые комплексы завели юную девушку в ту компанию, в которой она, впервые выпившая «на слабо» стакан водки, была изнасилована в первый раз.
Агате было очень стыдно и гадко от произошедшего, но боязнь огласки была сильнее этого чувства. Панический страх, что обо всем узнает мать, парализовал её волю, поэтому ни за что на свете она никому ничего не стала бы рассказывать. Только знакомая девчонка, с которой она два раза в неделю ходила в бассейн, заметив её подавленную отрешенность, забросала вопросами и очень скоро выведала, как под угрозой огласки насильники умудрились превратить её в секс-рабыню. Сочувственно предложила познакомить с нужными людьми, готовыми предоставить ей свою защиту. Время было в стране лютое, бандитское и, по словам её знакомой такие вопросы надо было решать только силовым путем. Поддавшись на настойчивые уговоры новой подруги, Агата, как кур в ощип, попала в еще более трудную ситуацию. Вот тогда она поняла по-настоящему, что ничего в этом мире бесплатного не бывает, и про сыр в мышеловке, с появившимся вдруг чувством взрослого цинизма, тоже поняла.