– Да всё нормально, Серёга! – Кузьмич встал, подошёл и хлопнул меня по плечу, видимо, прочитав все мои унылые мысли, написанные на лице.
– Кулёма! Поди-ка сюда! Познакомься с дядькой! – и он поманил его пальцем. Кулёма моргнул зелёными глазами.
– У-у-у-у-у… – засопел он, но к лешему не пошёл. А боком, боком скрылся где-то в темноте. – У-у-у-у-у… – донеслось откуда-то из-за сосны.
– Ничего, пообвыкнется, – Кузьмич махнул рукой.
На крышу беседки что-то бухнулось, зацарапав по ней когтями.
– Ну, вот и последний наш дозорный явился, не запылился! – из ночи на стол упала небольшая пепельного цвета птица, напоследок ударила серым крылом и что-то проклекотала лешему.
– И я рад тебя видеть! – ответил он. – Познакомься, это Сергей, будет пока жить у нас, – Птица удивительно закивала и уставилась на меня умными жёлтыми глазами.
– Он приветствует тебя и очень рад встрече! – Кузьмич переводил с птичьего языка. – Это сыч, наша лесная разведка и глаза. Знакомься, это наш младший брат Филимон!
Я приподнял бейсболку.
– Привет чудо-птица!
Сыч, мне так показалось, гордо расправил пепельного цвета крылья и весело запрыгал на столе.
– Ух-ух-ух…
А я в тот вечер сидел и думал, удивлённо поглядывал то на сыча Филю, то на Кузьмича и на этот, в общем, удивительный и прекрасный мир, про который мы ни черта, оказывается, не знаем. Видно, мне придётся всё заново познавать и знакомиться с ним. Вот так все вместе под хорошо сваренное вкусное мясо и скоротали остаток вечера, плавно перетекшего в непроглядную густую тёплую Карельскую ночь. Филимона угостили сырым куском ягнятины, Кукуня сам стащил шмат варёного мяса. Только маленький Кулёма, всё время подглядывая за нами из темноты, так и не подошёл. И мы с Васькой и Кузьмичом неплохо посидели, распив бутылку. Ну, три… ну, четыре… После чего серый орк Василий, немного пошатываясь, собрался домой, сославшись на то, что злая орчиха Гала может и не понять его долгого отсутствия. И хоть у него среди всех серых орков России самая крепкая голова, всё же получить по ней скалкой или чугунной сковородкой ему очень неохота. Три раза прощались с Орком на посошок, пообещав приехать завтра к обеду, Васька сел в «Ниву» и, не знаю как, но уехал домой. Кузьмич выделил мне в доме на первом этаже старенький, но крепкий диван. Ну что ж, я, вымотанный вконец за этот тяжёлый день, упал на диван лешего. Может, хоть сегодня, тихой ночью высплюсь без своих приключений в мире грёз. Хватит впечатлений на сегодня. Спать… спать… и ещё раз спать.