По заснеженным улицам я добираюсь до стеклянной высотки. Встречают меня охранники. Они глядят на меня с подозрением. Так смотрят, когда отказываешься угостить сигареткой, говоря, что не куришь. Я объясняю, что мне нужно в «Финанс групп». Охранники переглядываются, но все же объясняют, куда мне идти.
Захожу в лифт и поднимаюсь на пятидесятый этаж. Там я вновь натыкаюсь на огромного охранника, но этот уже в деловом костюме. Кроме того, он вежлив, насколько это возможно со сломанным носом и шрамом на подбородке. Обстановка полностью соответствует холодному дружелюбию амбала – на серых стенах висят радужные картины, а в углах извиваются гладкие металлические скульптуры.
Меня ведут по коридору. Пока проходим мимо офиса, взглядом ищу Диану. Безуспешно. Наконец, охранник оставляет меня наедине с закрытой дверью. На ней табличка: «Генеральный директор. Акуленко Виктор Григорьевич». Стучусь и захожу.
В конце длинного кабинета за столом сидит мужчина. Он поднимает взгляд, и на его лице тут же загорается улыбка.
Так, а вот и мой новый наниматель.
– А, это же тот самый борец с современным искусством, областными элитами и федеральной властью! – восклицает Виктор Григорьевич, встав из-за стола.
– Можно подумать, это вы написали все эти статьи про меня.
Директор подходит ко мне. У него крупное, приятное лицо. На голове ровный пробор. Рубашка обтягивает мощные руки и огромный торс. Ворот расстегнут. Ослабленный галстук безвольно висит.
– Нет, далеко не все. Но именно мы подняли эту волну, – глаза директора блестят. – Добро пожаловать, Евгений.
Виктор Григорьевич пожимает мне руку.
– Спасибо. Рад знакомству, – я догадываюсь ответить.
Улыбка на лице директора расползается еще шире. Вспоминаю про черные кляксы на холсте.
– Знаешь, чего не хватает всем этим статьям? – спрашивает он, хитро щурясь.
– Чего же? – я изображаю заинтересованность.
– Тебя, мой друг, – Виктор Григорьевич хлопает меня по плечу.
Теперь я разыгрываю удивление. Приподнимаю брови и раскрываю рот. Нет, пасть лучше не разевать. Слишком театрально.
– Все издания написали про тебя, но сам ты еще не высказался. Мы предоставим тебе такую возможность.
– Я могу написать все что угодно?
– Абсолютно все, что ты увидел на выставке Максимова.
– Это все здорово, но скажите – какой вам резон публиковать мое мнение об этой выставке?