Министры прошли в гостиную. Их лица искажали слезливо-встревоженные гримасы. Растерянность читалась в глазах: в одночасье рухнул их привычный мир. Самому старшему из них еще не исполнилось и пятидесяти лет. Они родились, учились и выросли при генерал-губернаторе Скрепине. Тот был всегда. Как небо, как смена времен года, как воробьи под ногами или тараканы на кухне. Он был губернатором, когда их еще на свете не было, и они верили, что будет губернатором вечно. С внезапной смертью Скрепина они почувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Топтались и смотрели на Вахтова вопрошающими собачьими глазами. Невелик чин старшего майора, но властность человека определяется не чином, а его харизмой. Правда, что означает харизма, никто толком не понимал. Да и само слово какое-то гадкое, вроде «харя». Однако у кого она есть – не харя, а харизма – тот и начальник. Хотя случается, что эти два понятия уживаются в одном человеке. (Это общее рассуждение, к старшему майору не относящееся; у него все же не харя, а худощавое интеллигентное лицо и очки, между прочим, в тонкой золотой оправе).
– Не слишком-то вы торопились, – попенял министрам Вахтов.
– Дорожно-транспортная авария на дороге, господин старший майор, – объяснил Мямлин.
Вахтов удивленно поднял брови:
– Что за пургу вы несете? Какая на хрен, авария, когда машины не ездят?
– Моя бричка перевернулась, – пролепетал Мямлин.
– А не надо хватать поводья, чтобы научиться управлять лошадьми, – ввернул министр юстиции. – Нужно сначала на своей Касандре потренироваться.
– Не лезьте в мою частную жизнь! – потребовал Мямлин.
Вахтова эта перепалка обнадежила.
– Рассаживайтесь, господа. Сейчас нам не до мелочных склок, – сказал он, изображая миротворца. – У нас проблема много серьезней.
– Верно, – уныло произнес Загладин. – Какой человек скончался… Как теперь жить?
Министры тяжело вздохнули.
«Сами в капкан лезут», – подумал Вахтов. – Жить нужно по-прежнему, господа, – сказал он. – Понятно, что кончина губернатора, к которому привыкла губерния, травмирует население. Поэтому факт смерти Семена Семеновича не должен быть обнародован. Мы сообщим, что Скрепин болен, и со временем предъявим народу его двойника.
– Двойника? – переспросил Мямлин.
– Именно. Вы же не хотите, чтобы у нас менялись правители, как в иных губерниях.