А Янка решила, что лично ей как раз хочется.
Штакетник покосился, хотя прошло всего лишь несколько месяцев. Янка очистила от снега памятник и с удивлением узнала, что Бричикова звали Иван. Нет, на самом деле когда-то она это знала, но привыкла называть его по фамилии и забыла.
– Дурацкое у тебя было имя, Бричиков, – сказала она.
Янка положила на снег одинокую белую лилию. Бричиков никогда не говорил, какие любит цветы, но его одеколон, по мнению Янки, пах именно лилиями.
Щеки мёрзли. Стянув перчатку, она провела по ним пальцами и нащупала корочку льда. «Я плакала», – подумала Янка. – «Наконец-то».
Знак был твёрдый, сделанный из железа. Надпись на нём сообщала, что до ближайшей остановки пятьсот метров. Янка ударялась в знак головой и твердила: «Вспоминай! Вспоминай! Вспоминай!».
Три месяца её жизни куда-то делись. Пропали и растворились. Раньше ей было всё равно, но сейчас она решила вспомнить. Ради Бричикова.
– Ыыыыы, – говорит Янка, пытаясь вдохнуть. – Ыыыыыаааауууу.
– Крепко дерёт, да? – спрашивает грязный мужик, забирая у неё кружку. – Но зато согрелась. А сейчас ещё больше согреешься.
Он начинает расстёгивать штаны, но торопится и никак не может справиться. Янке смешно, и она себя не сдерживает.
– Заткнись! – злится мужик.
– Пошёл ты…
Резкий удар по щеке. Что-то солёное во рту. Внутри просыпается злость.
Янка хватает мужика за грудки и смотрит ему в глаза. «Всё!» – выдыхает она.
И всё.
Мягкие знаки она вставляет в каждый глагол, не утруждая себя проверкой.
– Голубушка, – говорит доктор, забирая у неё бумагу. – Голубушка, если у вас проблемы с орфографией, это не значит, что вам нужна помощь врача.
Доктор смеётся, и Янка смеётся вместе с ним.
– А вы клёвый, – доверительно говорит она.
– Знаю, – отвечает доктор. – А теперь можно я вернусь к работе? Насколько я понял, с вами всё нормально.
– Хорошо, – говорит Янка. – Просто люди вокруг твердили, что я больная.
– Завидовали, – усмехается доктор. – Здоровье у вас, дай бог каждому.
Янка выходит из больницы и идёт дальше. Просто так. Надо же что-то делать.
Эклер она берёт, когда продавщица отворачивается. Люди подсознательно хотят, чтобы у них что-то украли и сами создают возможность. Надо только разглядеть и воспользоваться.
Янка и пользуется.
Она бредёт, откусывая по чуть-чуть, и размышляет, где сегодня переночует. Вариантов много. Все квартиры города. Нужно только попросить сказать «А». Вот только расколдовывать назад Янка не умеет, а потому, уходя, говорит: «Живите, как обычно». Хотя многие и без этого так живут.