– Я чего зашла! – вклинилась Зоя. – У меня сейчас Тумис был, сказал, что должны премию дать.
– Премию? – оживилась Римма.
– Премию? – оторвался от телефона Костик.
Даже Валера перетащил свой взгляд на Зою: новость была значительной и на миг затмила его страдания.
– Да! – округлила голубенькие глазки Зоя. – Сказал, по тридцать процентов. За то, что заказ быстро сделали. Ну, тот, где сваи треугольные, и клиент сразу расплатился. Говорил, слышал в конторе, как будто бухгалтерия уже начислила!
Зоя была уже предпенсионная, если присмотреться, девушка. Но лицо под розовым беретом – ни морщинки, носик, ушки, ротик – пятилетнего примерно возраста, и голос ее звенел, как трель мобильника. И под бушлатом такое все налитое, сдобное – невольно улыбались мужики, на эту кладовую глядя.
– Брехня все, – перебил ее Михалыч. – Дождешься от них этой премии.
– Да мне сам Тумис сказал! – возмутилась Зоя. – Только что заходил…
– Трындит твой Тумис, как Троцкий, – снова перебил ее бесцеремонный и всезнающий Михалыч. – Сколько раз уже обещали – и что?
– Только обещать и могут, – поддержал его Павел.
Валера тоже отвернулся от Зои: и в премию не поверил, и трудное его состояние снова властно напомнило о себе.
– Только и знают, что свои обещалки, – гнул свое Михалыч. – А премию выпишут только конторским, а нам дулю с маслом.
– И на Новый год подарков не дали! – вспомнила Римма низким от обиды голосом.
– Да зажрались они там! – уже по-митинговому вскинул кулак Михалыч. – Я вот Тумиса увижу, скажу, чтоб людям мозги не пудрил.
– Смелый какой! – глянула на него поощрительно Зоя.
– А чего мне их бояться? – не унимался Михалыч. – Я кого хочешь послать могу!
– Конечно, пенсию получаешь – то и можешь, – заметил с ложной кротостью Павел.
– А что тебе моя пенсия? – тут же завелся Михалыч. – Я, если хочешь знать, никогда под начальство не гнулся, не то, что некоторые!
– Да, – махнул на него рукой Павел, – мели, Емеля.
Михалыч уставил на него гневно блеснувшие очи, опустил голову. Павел тоже набычился.
Римма отстраненно курила. Своих боев хватало, этот ее не касался. Костик таращился не без страха. Злые здоровые дядьки всегда его пугали.
Один Валера был равнодушен. Не до пустяков, когда внутри все обрывается каждую секунду.
– На самом деле, Михалыч, – пропела, будто не замечая грозы, Зоя, – охота тебе сюда таскаться? Сидел бы дома, на пенсии, чего тут интересного?