– Ну как? – спросил его Валя.
– Жопа, – тяжело вздыхая, ответил Полунин. – Задолбался эти кружки мыть. Хорошо, хоть по счету все сошлось. Со второй роты у дневального двух вилок недосчитались, до сих пор в столовке ищет.
– Смотри, чтобы у тебя не спер, – посочувствовал Валя товарищу.
– Не сопрет, я при нем все пересчитал.
В двенадцать часов, передав штык-нож, Валя пошел спать. Подняли в четыре часа. Макеев на два часа лег спать, передав Валентину повязку. До шести утра Валя бродил по роте в ожидании подъема. Весь следующий день прошел либо на тумбочке, либо со шваброй в руках. В восемь вечера Валентин переместился из первой смены, миновав второю, сразу в третью смену и заступил на вторые сутки, которые прошли так же спокойно, как и первые. Если бы не двое суток подряд, то Валентин вообще бы не запомнил свое первое дежурство по роте. Через две недели после приезда все новобранцы перезнакомились, особых событий не происходило, служба текла однообразно скучно. Один день был похож на другой как близнецы-братья. Валентин еще раз побывал в суточном наряде, виной тому была неспособность некоторых новобранцев выучить обязанности дневального и устав, поэтому в наряд ставили таких, как Валентин. Это несколько раздражало: почему одни должны дневалить, а другие нет, но деваться было некуда, приходилось дежурить. В первых числах ноября всем новобранцам выдали новую форму, шинели, погоны, пуговицы и всю следующую неделю рота с утра до вечера подгоняла форму. Шинели нужно было правильно сшить сзади под хлястиком, потом пришить погоны, шевроны, петлицы и пуговицы. То же самое сделать с новой формой. После этого все отгладить и сдать в каптерку. Помогая друг другу, за несколько дней справились.
Седьмого ноября был выходной день по поводу празднования Дня Великой Октябрьской социалистической революции. Всех сержантов утром, погрузив в машины, повезли в Кремль на усиление, в чем оно заключалось, никто не объяснял. В связи с праздником новобранцев рассадили в Ленинской комнате смотреть торжественную демонстрацию трудящихся на Красной площади. Валентин со школьных лет помнил эти демонстрации, участвуя в них на добровольно-принудительной основе всем классом. Взрослые в колоннах всегда были в хорошем настроении, которое они поддерживали горячительными напитками, бережно хранимыми за пазухой. Было много песен, и люди, выходя на городскую площадь, с воодушевлением кричали «Ура!» после каждого призыва ведущего. Будучи школьниками, Валентин с друзьями развлекались тем, что хлопали воздушные шарики, которые большими связками несли девочки. Для этого заранее припасались осколки битого бутылочного стекла, принесенные с собой. После демонстрации, как правило, родители собирались за столом и смотрели московскую демонстрацию, разница во времени позволяла все видеть в прямом эфире. На этот раз Валентин смотрел на Красную площадь совсем по-другому. Его мало интересовали колонны трудящихся, он пытался получше рассмотреть сам Кремль, который казался ему сказочным замком с тайнами и легендами прошлого. Валентин до сих пор не верил, что через несколько дней он окажется там и будет жить в историческом здании Арсенала, построенного еще при Петре Первом. Красивые башни с красными звездами на шпилях так и тянули к себе. «Все что угодно сделаю, чтобы попасть туда», – думал Валя, выхватывая взглядом редкие панорамы кремлевских стен. Учебка ему уже порядком надоела, и Валентин с нетерпением ждал присяги.