– Бедолага…
– У нас был детский, но все же уговор – если одного из нас не станет, то другой возьмет себе его фамилию. Фамилия Ника была Брайтсон… А Валентином звали моего учителя. Так я и получил свое новое имя.
– А как же по-настоящему зовут Валентина Брайтсона? – поинтересовалась Анфиса.
– Аттила Янссен, – нерешительно произнес Валентин. – Странно – я думал, что почти забыл это имя.
– Благозвучно, – улыбнулась Анфиса.
Валентин-Аттила отхлебнул чай, отставил чашку в сторону, подпер голову руками, после чего произнес:
– Вот только теперь я не знаю, что мне делать. Скорее всего, надо найти такого же могущественного Чарующего, чтобы применил на мне Идрантез еще раз…
Анфиса взяла Валентина за руку:
– Тебе это не нужно.
– Почему? – удивился подросток.
– Во-первых, повторное наложение чар может привести к тем последствиям, которых ты благополучно избежал в первый раз, а во-вторых… Ты сам сказал, что продолжишь писать вне времени и тела. Может, чары и сделали тебя старше и сильнее, но на талант они вряд ли повлияли.
– Ты думаешь? – в голосе Аттилы проявилась дрожь.
– Я уверена, – и Анфиса улыбнулась. – Как бы то ни было, меня покорил тот, кто написал множество замечательных строк, и не важно, какое его настоящее обличье.
– Ты… Ты это серьезно?
– Сейчас ты младше меня, ну и что? Я подожду… Запомни главное – я не откажусь от тебя. Ни-ког-да…
По щекам Аттилы потекли слезы.
– Спасибо, Анфиса… – прошептал он сквозь слезы. – Господи… Не помню, когда плакал в последний раз…
– Чтобы быть взрослым, надо уметь плакать. Все нормально, Аттила.
«Клуб коротких ножей»
Deine Größe macht mich klein,
Du darfst mein Bestrafer sein…
(Я просто жалок перед тобой.
Будьмоимпалачом).
Rammstein, «Bestrafe mich».
Софья спокойно сидела за столиком кафе, находящегося на втором этаже крупного стеклянного здания, как ее покой – впрочем, как и всех других присутствующих – нарушило пение. И чье! Видимо, Акакий вновь решил произвести впечатление на Софью, причем так, чтобы это было масштабно, судя по силе и громкости голоса, раздающегося в каждом уголке. Неизвестно, кто или что надоумило его исполнить хит группы Culture Club «Do you really want to hurt me», но факт оставался фактом – подросток старался выводить своим не самым музыкальным голосом:
– Give me time to realize my crime…