В Архангельске я узнал, что мне, поступающему на судомеханическое отделение, следует соответствовать двум требованиям. Первое – служба в Советской армии. Второе – иметь профессию, близкую к эксплуатации судовых дизельных двигателей. А поскольку у меня был внушительный набор документов (тракторист, комбайнер, слесарь по автотранспортной технике, газо-электросварщик и, наконец, механик-водитель танка и гусеничных тягачей), то вопросов ко мне в этом плане у приемной комиссий не возникло совсем.
И вот в конце октября все решилось.
– Вы зачислены! Получить морскую форму и сфотографироваться для удостоверения курсанта.
В тот же день одна фотография бывшего тракториста в морской форме улетела в село на Полтавщине. Вместе с конвертом и мы улетим в село и посмотрим, что же там творится после отъезда нашего героя.
Поскольку в колхозе в это время работ для трактористов было мало, то сразу никто и не заметил моего исчезновения. Утром в конторе собирался народ, и бригадир раздавал наряды на работу. Мой отец, бывший агроном, хотя уже находился на пенсии, от скуки ходил в контору почти каждое утро. И вот в один день механик (бригадир тракторной бригады) спросил, где я и почему не прихожу в контору. Отец, не умея врать, пробормотал в ответ, что вскоре сын вернется. Как позже мне рассказал односельчанин, после этого случая отец перестал по утрам ходить в контору. По селу прошел слух, что я заболел, и поехал на прием к профессору в Киев.
И как-то одним утром отец появился снова. Его лицо было загадочным, а походка уверенной. Наступила тишина, все смотрели на него. Молчание первым прервал механик.
– Антон Овсеянович, а где Василий? Два трактора простаивают.
И отец достает из кармана конверт и мою фотографию.
– Василий – курсант Архангельского мореходного училища.
Тишина, потом механик срывает с головы кепку, бросает ее на пол и, сопровождая свое недовольство некоторыми понятными словами, почти кричит.
– А где я возьму тракториста?! – Потом, подняв кепку, продолжает, – а вообще-то правильно, пусть хоть один из нас посмотрит на мир.
Новость обсуждали целую неделю. Много чего можно было услышать – удивление и зависть, одобрение и грусть. А один дед сказал.
– Я чувствовал, что он или в партию поступит, или в мореходы пойдет.