Вежливо соглашаюсь, ну не ругаться же мне с ним, где это видано, с булочником ругаться.
Осторожно завожу разговор, а что там, за пределами городка.
Да ничего там нет, говорит булочник.
Даже не спорю с ним.
Ничего, так ничего.
Нет, так нет.
…сам себе удивляюсь, как это я так догадался прийти сюда, почему именно сюда – с одной стороны, логично, куда же ещё, а с другой стороны это последнее место, куда я должен был заглянуть.
А вот заглянул.
И не ошибся, черт меня возьми.
Еще для чего-то наспех собираю что-то букетоподобное, чтобы положить на собственную могилу, Женевьева (жена трактирщика) видит меня, хлопочет, да давайте я вам хризантемы принесу, да вот тут, рядом, да что вы, не жалко, они как раз отцве… я хотела сказать, что для вас ничего не…
…смотрю на дату своей смерти.
Хочу спросить у Женевьевы, какой сейчас год.
Не спрашиваю.
– Какой сейчас год?
Сегодня я все-таки не выдержал.
Спросил.
Тут же спохватился, как это было нелепо, неуместно, – вот именно здесь, именно сейчас, как раз когда разоблачили коварный дом, который убил своего хозяина – где это видано, дом убил хозяина, да дома хозяевам верой и правдой всю жизнь служили, а этот – нате вам – хозяина угробил! И как угробил-то ловко, чтобы избавиться от старого хозяина, а заодно и от молодого наследника, которого заподозрили в убийстве и хотели арестовать. Видно, дом хотел достаться не хозяину и не его сыну, а молоденькой Китти, которой дом должен был отойти после смерти хозяина и сына. Осталось только понять, виновата ли сама Китти – дом говорит, что нет, Китти плачет, первый раз обо всем этом слышит, а если серьезно?
Тут-то я и спрашиваю:
– Какой сейчас год?
Мне отвечают.
Спокойно.
Обыденно.
Вздрагиваю.
Прикидываю, сколько десятков лет прошло с того момента, когда я покинул город… (покинул? Город? Ну, конечно же, я же уезжал, помню же, прощались, совали мне с собой кучу всякого-всякого хорошего, чтобы на них не обижался, оставили меня на остановке из ниоткуда в никуда) …и до того момента, как я умер. Было же что-то, вернее, должно же было быть, какая-то работа, карьера какая-то, должен же я был кем-то стать, что-то делать, с кем-то встречаться, прощаться, ссориться, мириться, увольняться откуда-то со скандалом или, наоборот, вышвыривать кого-то за ворота, в маленьком кафе открывать перед девушкой коробочку с кольцом, а потом через много лет в гневе швырять в старенький чемодан свои вещи, молча, потому что уже все сказано, и катись оно все к чертям…