Если мы, мысленно преодолев расстояние в десять лет, перенесемся в Хлынов 1667 г., то повсюду встретим верные и очевидные знаки этой традиции. К этому времени его Кремль и Посад были окружены новыми крепостными стенами со встроенными в них башнями.
Сердцем Хлынова был Кремль – «город в городе», город вятского архиерея, прообразующего за богослужением Самого Христа. Так в наиболее торжественные моменты богослужения, архиерей одевает поверх саккоса омофор, который символизирует овцу, заблудшую и принесенную добрым пастырем на плечах в дом (Лк.15, 4—7), а облачённый в него епископ изображает собой Христа Доброго Пастыря, который взял заблудшую овцу на плечи и отнёс её в дом Отца Небесного.
В центре Кремля возвышался Соборный храм Живоначальной Троицы – место архиерейского служения, рядом с ним – палаты вятского архиерея. Войти в Кремль с главной торговой площади можно было воротами в Спасской башне, самой высокой в городе, флагшток которой поднимался на высоту 12-этажного дома (20 сажен). Она была проезжей и имела над воротами «Спасов Нерукотворенный образ» (8, С. 29). Такой же образ встречал гостей над воротами Московской башни – главной башни Посада, напоминая, что не только Кремль, но также и Посад сподобился от Христа Спасителя защиты от моровой язвы и ныне находится под Его Высочайшим покровительством. Для хлыновцев, переживших трагедию 1657 г., выражение «Богохранимый Хлынов» было вовсе не метафорой, а убеждением.
Осмотревшись в Хлынове, мы бы обнаружили, что основу его планировки составляют господские храмы, которые расположены по кругу в порядке евангельских событий – Богоявления, Преображения, Воскресения, Вознесения Господня, а в центре этого круга, в западной части торга – церковь Святой Троицы с находящимся в ней чудотворным списком Вятского Спаса. Ежегодно, в 5-ое воскресенье Великого поста этот образ участвует в крестном ходе, который обходит, от одного господского храма к другому, весь город (9). Яркий, зримый и запоминающийся образ Богоспасаемого града, в центре которого – почитание Христа Спасителя, преложившего «смертоносие» 1657 г. в новый расцвет Хлынова и всей Вятской земли.
Готовы ли мы увидеть наш город таким? Понимаем ли мы, какое непреходящее духовное богатство даровал Господь нашей земле, сколь поучительна история вятской иконы Спасителя, как удивительно она преобразила наш провинциальный, затерянный за лесами городок, какие прочные нити раз и навсегда связали его с Москвой и Русским Православием?