Вряд ли такая статистика порадовала бы Иосифа. Ведь, несмотря на то, что он обладал прочными знаниями, вполне мог оказаться во второй группе среди «проваленных» непорядочными экзаменаторами. Нетрудно догадаться, что, если на его отце висело клеймо – сын «врага народа», то единственное, чем он провинился перед тем самым народом, что был сыном еврея.
Однако эти числовые данные не были известны Иосифу и он не находился среди абитуриентов, принимающих участие в конкурсе. Как бы там ни было, но выпускник физико-математического интерната Иосиф Перельман стал студентом физического факультета, как ему тогда казалось, самого лучшего университета в мире. Обрадованные родители, Марк и Соня, не верили своим глазам, когда сын предъявил им, ещё пахнувший типографской краской, студенческий билет Московского государственного университета.
Счастью Иосифа не было предела. С этим чувством он и переступил порог знаменитого учебного заведения. В первый же день учёбы он так спешил на первую лекцию, что на этом самом пороге главного корпуса сбил с ног пожилого седого мужчину. Когда Иосиф, с тысячами извинениями, приподнял его с пола, тот, отряхивая свой костюм от пыли, с виноватой улыбкой спросил:
– И куда вы так мчитесь, что академиков на ходу опрокидываете?
Растерянный Иосиф едва слышно пробормотал в ответ:
– Извините, товарищ академик, у меня первая лекция по математике в этом университете, мне никак нельзя опаздывать.
– Похоже, что мы с вами вместе опаздываем, – улыбнулся академик, – как раз я и читаю вам эту лекцию.
– Так что давайте знакомиться, – непринуждённо продолжил он, протягивая руку, – я ректор университета академик Петровский, а вы.
– А я, первокурсник Иосиф Перельман, – дрожащим голосом произнёс недавний абитуриент.
Когда он назвал свою, не очень форматную для этого храма науки, фамилию, ему подумалось, что вряд ли она произведёт на ректора неизгладимое впечатление. Он поймал на себе удивлённый взгляд академика, в котором, якобы, читалось:
– И как это, парень, я пропустил тебя в свои владения? Неувязочка какая-то приключилась.
Впрочем, Иосиф был никудышным читателем чужих мыслей. Да и откуда было ему знать, что когда в 1951 году вопрос о назначении Петровского рассматривался на заседании Политбюро ЦК КПСС, выяснилось, что он был беспартийный. Тогда Сталин спросил у членов Политбюро: