– Ты и не поймешь.
– Не такой уж я дурак.
– Да я совсем не это хотела сказать. Просто, слава Богу, у вас с Леной все хорошо. И тебе трудно будет понять, что у кого-то – по-другому. Это сидит где-то внутри. Я не могу объяснить. Просто пришел момент, когда он стал мне не нужен, и я ему не нужна. Но мы еще не созрели для того, чтобы разъехаться окончательно. Сидим, стережем квартиру. Я не хочу к родителям идти. И он не хочет. Тремся бок о бок днем и ночью, и знаем, что вместе нам не быть.
– Ты думаешь, я не понимаю?
– У тебя есть семья. Ты детей своих любишь. И Ленка у тебя такая славная…
Виктор расстегнул рубашку и стал растирать себе грудь, стараясь унять колотившееся сердце.
– Если бы ты знала, – начал он говорить с пьяной злостью, – Если бы ты все знала… Это жизнь? Это ты называешь жизнью? Ты знаешь, от какой женщины я отказался ради этой жизни? Я люблю ее, поняла? И всегда буду любить. Пусть только дети подрастут! Клянусь, у меня все будет вот так, – он показал большой палец, – А эта… – Виктор кивнул в сторону кухни, – Она меня связала по рукам и ногам. Я – как в клетке!
– Да что ж она такого сделала? – со страхом спросила Ира, с трудом осознавая услышанное.
– Лучше бы она что-нибудь мне сделала, – прошипел Виктор, останавливаясь на каждом слове, – Лучше бы она меня выгнала. Я бы пошел к Анжеле и был бы с ней.
– Виктор, что ты говоришь! – Ира отшатнулась от него, испугавшись какой-то чувственно-животной интонации его голоса. Ей показалось, что в какой-то момент он мог бы ее ударить или броситься вниз, такая боль и тоска слышались в его словах.
Увидев страх в ее глазах, Виктор, несмотря на все выпитое, хотел исправить ситуацию и сказать: «да, я что-то не то говорю», но буйная обида на всех переполнила его, и он молча ушел с балкона.
Ира осталась одна. Небо было затянуто тучами, и ни одна звездочка не пробивалась сквозь них. Ира не знала, как ей поступить – уйти тихонько, чтобы ни с кем не прощаться, или позвать Лену и все ей рассказать. Рассказать, что ее спокойному счастью угрожает беда? А может быть Ленино счастье – быть в неведении? Скажи – и только нарушишь это слабое спокойствие такого благополучного внешне дома. А может быть Лена все знает? А может быть это просто пьяный бред?
Нет, не может быть…
Ира вошла в комнату. Гости прощались с Леной, целовались-обнимались, хвалили угощение, говорили, что им было очень весело. Лена, раскрасневшаяся и счастливая, тоже обнимала всех. Увидев Иру, она сказала: