Из дома доносятся оживленные женские и мужские голоса, говорящие по-грузински. Время от времени кто-то начинает говорить громче и старик во дворе вздрагивает, глядя на дверь в дом. На старенькой выцветшей гимнастерке старика, закрывая половину груди, висят ордена и медали. На широких костистых плечах погоны сержанта. Седые волосы тщательно прикрывают лоб. Седая борода закрывает половину лица. Издалека доносятся победные марши сорок пятого. Старик задумчив и грустен.
С гвалтом и шумом вбегают с улицы во двор дети. Старик приходит в себя и теперь глядит на ребятишек чуть улыбаясь. Они смотрят на него, на его награды. Высокий худенький парнишка спрашивает:
– Дедушка, ты расскажешь нам сегодня о войне? Ты редко говоришь об этом.
Второй мальчик, большеглазый и пухлый, просит:
– Расскажи, как ты в плену был и как тебя там приняли за еврея. Я говорил моим друзьям, но они не верят…
Девочка, единственная среди мальчишек, тоже задает вопрос:
– Дедушка Георгий, ты много фашистов убил?
Старик тяжело вздыхает и смотрит на горы вдалеке. Обводит взглядом детей и вдруг откидывает седые волосы со лба. На морщинистой коже выжжена звезда Давида…
Молчат дети. Молчит старик. Звезда становится все ярче и все больше. Начинает гореть красным огненным цветом. На ее фоне появляется надпись:
Старые грузинские мелодии. Узкая улочка грузинского города. С обеих сторон сложенные из камня заборы. Звучит голос с акцентом за кадром:
– Я родился и вырос здесь, в Грузии, в пригороде Кутаиси. И по национальности я чистокровный грузин. Мой отец был простым сапожником и он был хромым с детства. Я был старшим. Мама воспитывала нас, семерых детей, пряла и ткала, вела хозяйство…
Почти такой же дворик, но намного беднее. Крыша дома покрыта камышом. Не беленые стены сложены из серого камня с неровными гранями. Тоненький хилый росточек лозы в углу двора и несколько старых построек, крытых тростником. На колышки изгороди, отделяющей огород от двора, надето с десяток глиняных крынок и горшков. Блестит приставленный к стене дома и тщательно отчищенный медный таз. Сушится на шесте залатанная одежда. Женщина в длинной темной юбке, такой же темной кофте и платке старательно подметает двор, тщательно сбрызгивая его водой из широкой миски. Из дома доносится постукивание сапожного молотка. В калитку буквально влетает молодой крепкий парень и кричит: