– Несправедливо!..– сказал отец, сдерживая снисходительную улыбку. – Чувств недостаточно, чтобы судить о вещах, требующих знаний.
Император прислушался к звукам извне. Больше всего он мечтал сейчас о завершении несвоевременной, как он полагал, дискуссии. И, к своему удовольствию, услышал ожидаемое. Под широкими окнами раздались отрывочные фразы и быстрые шаги. Со стороны зимнего сада приоткрылась дверь, и дворецкий внес с собой порыв влажного осеннего воздуха.
– Государь…
– Никита, – упредил Император дворецкого, – обожди секунду.
Он обернулся к дочери.
– Вот что, ты можешь идти. Обдумай на досуге мое предложение, в ближайшее время обсудим. Во всяком случае, знай, Мария, что я намерен определиться с твоим будущим прежде всего. Дело не терпит отлагательств.
Направляясь к дворецкому, отец замедлил шаги, давая возможность дочери высказаться напоследок, крикнуть что-нибудь дерзкое, но не дождавшись, нажал на ручку высокой двери и оказался в Тронном зале.
– Ладно же… – донеслось до слуха девушки.
"Голоса", – удивилась она.
Захваченная эмоциями, Мария не заметила, как ее губы сами произнесли это, и звук от пары этих слов вернул ее в реальность. Прищуринным взглядом она, казалось, пронзила "гравюру". Черный цвет странным образом отчуждал ту, что была за слоем полировки, придавал ей рельефности. Или Марии так захотелось почувствовать своего двойника?
Говорят, воле опытного гипнотизера подчиняется каждый человек. Точнее, любой, кто хочет быть загипнотизированным. Так и Мария подчинилась миражу. Ей захотелось с кем-то посоветоваться и оценить со стороны свои возможности и силы.
Двойник, между тем, как будто совсем выдвинулся из плоскости…Может, это просто поверхность бюро легко растворилась в воздухе… Наступило мгновение – и "черная", до сих пор смотрящая в глаза, отвела взор от Марии. Повела волоокими глазами, и вдруг Мария услышала:
– Красиво у тебя тут.
Мария последовала примеру и увидела за спиной незнакомки интерьер, поражающей своей пышностью. Силуэты птичьеголовых богов украшали колонны, замысловатые крючки топорщились у них в руках. Фрески напомнили Марии недавний вояж в Египет. С потолка свисали ажурные цепи, также с крючьями. Влажный блеск богатого нагромождения вычурных причандалов напоминал золото.
– Кто ты? – прозвучал вопрос, отдающийся эхом.