По Аристотелю, в основе практической мудрости две способности – рассуждать и различать нюансы конкретных обстоятельств. Чак в полной мере продемонстрировал обе эти способности. Он не пошел на поводу у своих чувств, хотя поначалу, несомненно, испытал всплеск праведного возмущения, как любой на его месте. Но в этих обстоятельствах вспышка гнева и ссора лишь усугубили бы подавленное состояние отца пациента – а ведь у него и так есть причины для депрессии. Чак не обязан поступать так, как он поступил, это не прописано в его должностных обязанностях, но в конце концов его поведение стало высшим проявлением обязанностей сотрудника больницы – человека, чье место работы неизбежно предполагает столкновение с самыми разнообразными эмоциями, чаще всего драматическими.
К счастью, мы, люди, умеем грамотно их считывать – это называется эмпатией, и это тот социальный механизм, что отрабатывался тысячелетиями. Поставить себя на место другого – первый шаг к мудрому решению. Мы способны увидеть ситуацию другими глазами (рациональная часть эмпатии), а также понять, что на душе у собеседника (ее эмоциональная составляющая). Важно только удерживать равновесие между рациональной и эмоциональной составляющими, иначе эмоции захлестнут нас с головой.
Лукавые пословицы
Издавна человеческое общество управляется множеством правил и законов, будь то правила поведения в общественном транспорте или конституция страны. Мы не можем жить без этих рамок – было бы слишком наивно полагаться на врожденную мудрость каждого члена общества. Оно не состоит сплошь из мудрецов, но мудрые законы компенсируют потребность в таких людях. Правда, тут неизбежно возникает проблема: без опоры на практическую мудрость правила не работают, а со временем мудрость из правил «испаряется».
Доктор наблюдает своего пациента, пожилого господина, уже долгие годы. Настал день, когда в легких пациента обнаружилась злокачественная опухоль, притом неизлечимая. Жена пациента против того, чтобы сообщать мужу об этом: он и раньше был склонен к депрессиям, так что весть о страшном диагнозе сведет его в могилу раньше, чем сам рак. Как же быть доктору, если болезнь прогрессирует? Каким образом склонить пациента к новой схеме лечения, оставив его в неведении о главном? Врач может руководствоваться общими принципами, например клятвой Гиппократа. Ее ключевой принцип – «не навреди», но о степени подробности, с которой врач посвящает пациента в особенности его лечения, Гиппократ ничего не говорил. Впрочем, это следует из его принципа, если блюсти не букву клятвы, а ее дух. В данном случае сообщить правдивый диагноз было бы куда большим вредом.