* * *
На следующий день во время завтрака в столовую, нарушая все приличия, ворвалась сенная девушка Наташа с криками о помощи. Александру Артемьевичу стало плохо. Александра и Ульрика засуетились, Александра распорядилась гувернёрам оставаться с детьми, Наташу передали няне, а сами женщины кинулись наверх в спальню. Саша, Соня и Катя в растерянности остались в столовой.
Александр Артемьевич был совсем плох:
– Видишь, Александрин, правду я тебе сказал: моё время прощаться пришло. Позовите ко мне отца Кирьяна, исповедаться да собороваться. Да не медлите, мало мне на этом свете уже отпущено.
– Александр Артемьевич, что у Вас болит. Я сейчас за доктором пошлю.
– Да, Бог с ним с доктором, не нужен он мне. Ты, главное, за батюшкой пошли, это мне нужнее, – задыхаясь, произнёс старик.
Дворовые, стоя за хозяйкой и Ульрикой, сдерживая рыдания, утирали слёзы. За отцом Кирьяном и доктором послали одновременно. Пока суть да дело, умирающий протянул руку к Ульрике, та подошла и села на быстро подставленный стул.
– Видишь, доченька, как жизнь обернулась. Ты прости меня за всё, и я тебя, страдалицу, за всё прощаю. Береги себя и береги внучку мою.
У Ульрики всё горе, сдерживаемое внутри, прорвалось наружу, она упала на постель, целуя руку старику, и заплакала навзрыд. Александра осторожно подняла её, прижала к себе и передала девушкам, велев отвести её вниз.
Александра присела на стул, на котором только что сидела Ульрика и взяла свёкра за руку.
– Ах, Александрин, так много хочу сказать тебе слов благодарности и восхищения, да сил нет. Горжусь я тобой, голубушка. Так хочу, чтобы ты Ивана простила, да сладилось у вас с ним опять. Да только Бог в этой ситуации может разобраться.
– Александр Артемьевич, не держу я зла на Ивана, да только не верю я, что ему мое прощение нужно. Он деток любит, ну, и ладно, а в остальном Господь разберется.
– Ну, и хорошо, ну, и ладно. Оставляю я тебя, Александрин, прости мне, старику, всё, а я тебя, голубушку, от всего сердца за всё прощаю и благословляю. Ефросинье помоги, она от тебя полностью зависит, и Наташу береги, она сестра детям твоим, полюби её, как их любишь. Ну, всё-всё, не плачь!
Александра положила голову на грудь свёкру, плечи её сотрясались. Она подняла заплаканное лицо и поцеловала Александра Артемьевича в лоб.