– Знаешь, о чём я подумала тогда, перед тем, когда «эти» подошли?
– О чём?
– Что ты можешь меня изнасиловать.
– И?
– И потом подумала, что не будешь.
– Есть будем, – сказал я, -, доставая сковородку, лук, армейскую говядину в банке.
Она, по-моему, ещё больше съёжилась.
– Лен ты не парься, – попросил я, – всё уже кончилось, тушёнку прожарим луком посыпем, веселей дело пойдёт. Очень есть охота, – признался я.
Это не произвело на неё впечатление.
Я пошёл на общую кухню. Поставил чугунную сковородку с луковицей, ножом, и банкой на стол, вернулся в комнату
– И что теперь? – спросила она, стягивая мой мохер и вешая его за себя, на спинку эклектического стула.
– Ничего. На ближайшие час, полтора. – определил я. – если тебе неймётся – денег на тачку я тебе дам. Только не много, у меня у самого мало и ещё домой ехать с товаром. Менты, проводники.
– Звонить сейчас нельзя: телефон один, внизу, на первом этаже у вахты, а там – эти. И там очередь, у автомата, – небольшая правда, один-два человека до глубокой ночи. Если горит – выведу тебя на дорогу, обратно через чёрный ход и посажу в машину. Но денег много не дам. Лучше – посиди. Позвонишь потом. Подумаешь. По-моему, лучше остаться тебе до утра, или под утро уехать, – проще, спокойнее…
– Это – нет! – живо откликнулась она.
– Я не держу. А подумай. Как хочешь.
Логика железная. Только дура-баба сейчас сорваться может.
– Сними ты эти тапочки, – мокрые же, я тебе кеды дам. Правда без задников…
– Ты хочешь, чтоб я вообще уже на клоуна была похоже?! – разозлила её бессильно очевидность, – она, по-моему, собиралась сказать что-то ещё, но не подготовилась.
– Лен, – я встал, нагнулся и поискал на нижней полке в шкафчике, – вот носки сухие, кеды – они как тапочки, пойдём я тебе покажу, где туалет, умывальник, пока тушенку разогрею. Зла я ей не желал:
– Они чистые.
Она встала, с моего стула взяла в руку носки, обулась в подсунутые кеды.
Отвёл её в санузел, показал, которое там моё мыло.
На кухне вскрыл банку, поставил сковородку на газ, почистил и порубил луковицу. Так съел пару долек. Шкворчит.
На кухню пришла девушка в коротком фланелевом халате, с досточкой, луковицей и котлетами в чашке, – соседка по этажу, с другого «кармана». Мы с ней не здороваемся, она стесняется.
Я не постоянный житель, не местный. Но эта хоть не орёт, что я кухней пользуюсь, а не дежурю. Хотелось, что ни будь спросить, но… Убрал очистки лука, вытер тряпкой стол, помешал ножом минутку ещё, ушёл.