Буднично и однообразно пролетела неделя, и вот мы перешли в Бомбей, где нас поставили в приливной бассейн Александра-Док. Мы стояли у первого причала, а основная проходная «Ред гейт» была буквально у борта нашего судна. За ней начиналась и главная улица Бомбея. Конечно, мы посетили город, но эмоций отрицательных было больше, чем положительных. Грязь и нищета. Дети-калеки, хватающие за руки с просьбой о милостыне. Коровы на проезжей и пешеходной части города. Создавалось впечатление, что в генетической памяти этих животных существовала памятка, что она, Корова, – Священное животное. Во всяком случае, она с независимым видом гордо вышагивала среди машин и пешеходов. В Бомбее мы погрузили на твиндеки под мураты ящики с чаем, лавровым листом и орешками кешью, а также запаянные банки с опиумом. Эта погрузка осуществлялась под охраной индийских солдат. Затем мы перешли в залив Беди-Бандер, где при рейдовой погрузке начали прием жмыхов в мешках назначением на Югославию. Радовало лишь то, что судно было новое, построенное в Дании. Оно было очень уютным и надежным.
Спустя месяц мы были уже в Средиземном море и подходили к Югославии. Вот именно на переходе в Атлантике, уже после мыса Доброй Надежды, мы обогнали судно Черноморского пароходства, которое буксировало обгоревшее судно. Четвертый помощник с этого судна оказался моим однокурсником, и мы переговаривались по УКВ. Он поведал мне очередную печальную морскую историю. Несколько месяцев назад в Индийском океане загорелось машинное отделение на югославском судне «Трибинья». Судно дало SOS. Первым к нему подошел норвежский сухогруз. Не обнаружив визуально людей, капитан этого судна дал команду старпому спустить мотобот и попытаться высадиться на судно для поиска людей. Однако при этой попытке старпом ударился головой о корпус, упал в океан и погиб. Не желая рисковать своими людьми, норвежский капитан увел свое судно из зоны бедствия. Вторым судном, которое подошло к горящему «Трибинье», было наше «Мытищи». Видя горящую надстройку судна, наш капитан понимал, что после подачи SOS экипаж либо погиб, либо спасся на шлюпках. Во всяком случае, спасательных шлюпок на штатном месте не было. Капитан принял спорное решение. При сильной зыби он пришвартовался лагом к горящему «югославу» и высадил часть своего экипажа на поврежденное судно. Позже выяснилось, что экипаж «югослава» был обнаружен в океане в шлюпках и спасен каким-то судном, и при этом никто не погиб. На горящем же «Трибинье» сгорела вся надстройка, и дымилось два трюма ближайших к надстройке. Экипажу «Мытищи» удалось за две недели в море погасить горящий хлопок, что стало беспрецедентным случаем в мировой практике. А затем судно «Трибинья» было взято на буксир и приведено на Мадагаскар, в порт Тулеар. Уже на рейде Туле-ара при спуске мотобота был убит размахом лебедки электромеханик Анатолий Пархета. Спустя годы всю эту эпопею раскручивали в разных вариантах: писали в газетах и журналах и сняли фильм «Море моей надежды».