– Вам нужна моя помощь!
Это было утверждение.
– Не думаю, – ответил Михаил, с интересом разглядывая образы святых на иконах и стенах.
– Я все-таки думаю, что она нужна! – служащий настаивал.
– Я так не думаю! – повысив голос, развернулся к нему Михаил, жестом одновременно успокаивая парней.
Служитель, смиренно опустив голову, прошептал:
– Вы сюда вернетесь…
Он не слышал его. Он восстанавливал в памяти сюжеты и образы со стен храма, где он присутствовал на прощании с отцом. Впечатления разнились. Здесь лики святых и живописные сцены несли в себе Добро и Зло, обреченное на гибель. В окружающей ритуальный стол отца атмосфере таился подтекст непроходимой однотональной серости с заявкой на вечность. Ни Добра, ни Зла. Ни Света, ни Тьмы. Серость во взглядах собравшихся живых и окружающих образов.
Пульсация боли тикала в голове. Ворот рубахи сдавил горло. Из памяти выплыл образ Распятого, ломающий все каноны веры и представление о ней. Мученик был прикован на разведенных в разные стороны стрелках, закрепленных на полуразвалившемся циферблате. Сейчас над Михаилом возвышался образ Иисуса на кресте с подтеками крови из-под гвоздей, смертельной раны и веток терновника.
Он хватал воздух ртом, повиснув на руках парней возле ворот храма. Стоявшие на паперти отшатнулись в сторону. Выходящие прихожане, крестясь и бормоча, ускорили шаг.
*
Михаил, стоял рядом с Ольгой на презентации фонда, направление которого просто кричало об альтруизме и меценатстве. В данный момент это был минус. Но основа была заложена в период финансового благополучия. Остановить же начатое Михаил считал невозможным.
Дрожь, бьющую Ольгу, он ощущал кожей влажной руки. Ее затрясло внезапно, несмотря на тепло помещения и теплоту пусть даже лицемерных улыбок и взглядов присутствующих. Абсистенция. Бледность ее можно было отнести к благородности кровей, но муку во взгляде, отразившуюся во вспышках камер репортеров, он знал отлично.
– Ты как?
– Я в порядке, – едва проговорила Ольга.
– Уйдем?
Она отрицательно качает головой. Он бросает взгляды на часы, ожидая завершения мероприятия. Смотрит на время, чьи сигналы и чей ход становятся невыносимыми для него.
Снова вспышки фотокамер. Мимолетные вопросы репортеров. Патетика благодарностей. Доброжелательность рукопожатий. Вечная сухость взглядов официальных лиц.